Василий Сухомлинский

Бабушка отдыхает

Пришла из школы маленькая Галинка. Открыла дверь, что-то хотела весело сказать маме. Но мама пригрозила Галинке пальцем и прошептала:

– Тихо, Галинка, бабушка отдыхает. Целую ночь не спала, болело сердце.

Галинка тихонько подошла к столу, положила портфель. Пообедала и села учить уроки. Читает книжку тихо, про себя, чтобы не разбудить бабушку.

Открылась дверь, пришла Оля, подружка Галинки. Она громко сказала:

– Галинка, слушай…

Галинка погрозила ей пальцем, как мама, и прошептала:

– Тихо, Оля, бабушка отдыхает. Целую ночь она не спала, болело сердце.

Сели девочки к столу и рассматривают рисунки.

А из закрытых бабушкиных глаз выкатились две слезинки.

Когда бабушка встала, Галинка спросила:

– Бабушка, почему вы во сне плакали?

Бабушка улыбнулась, приголубила Галинку. В ее глазах светилась радость.

Василий Сухомлинский

Все добрые люди – одна семья

Во втором классе был урок рисования. Дети рисовали ласточку.

Вдруг в дверь кто-то постучал. Учитель открыл дверь и увидел заплаканную женщину – мать маленькой белокосой, синеглазой Наташи.

– Прошу вас, – обратилась мать к учителю, – отпустить Наташу. Бабушка умерла.

Учитель подошел к столу и тихо сказал:

– Дети, пришло большое горе. У Наташи умерла бабушка. Наташа побледнела. Глаза ее наполнились слезами. Она склонилась на парту и тихо плакала.

– Иди, Наташа, домой. За тобой пришла мама.

– Пока девочка собралась, чтобы идти домой, учитель сказал:

– У нас тоже сегодня не будет уроков. Ведь в нашей семье – большое горе.

– Это же в Наташиной семье? – спросил Коля.

– Нет, в нашей человеческой семье, – объяснил учитель. – Все добрые люди – это одна семья. И если кто-то в нашей семье умер, мы осиротели.

Василий Сухомлинский

Седьмая дочь

Было у Матери семь дочерей. Поехала однажды Мать в гости к сыну, а сын жил далеко-далеко. Возвратилась Мать домой через месяц.

Когда она вошла в хату, дочки одна за другой стали говорить, как они соскучились по Матери.

– Я соскучилась по тебе, как маков цветок по солнечному лучу, – сказала первая дочь.

– Я ждала тебя, как сухая земля ждет каплю воды, – промолвила вторая дочь.

– Я плакала о тебе, как маленький птенец плачет о птичке… – ворковала третья дочь.

– Мне трудно было без тебя, как пчеле без цветка, – сказала четвертая дочь, ласкаясь к матери и заглядывая ей в глаза.

– Ты снилась мне, как розе снится капля росы, – щебетала пятая дочь.

– Я выглядывала тебя, как вишневый сад выглядывает соловья, – прошептала шестая дочь.

А седьмая дочь ничего не сказала, хотя сказать ей надо было очень много. Она сняла с ног Матушки обувь и принесла ей воды в большом тазике – помыть ноги.

Борис Ганаго

Они забыли…

Род, родина, родные, родимый… Увы, кого-то эти слова - пустой звук. Жил Сережа с родителями, да разве являлись они отцом и матерью? Они думали только о выпивке. Напиваясь, отец зверел и избивал своего малыша. Мальчик убегал из дому и ночевал летом в парке, а зимой в подъездах.

Пропив все, родители продали квартиру, забыв, что они отец и мать. И уехали куда-то, не вспомнив про сына.

Сережа оказался один, без дома, а было ему всего пять лет. Пищу он искал в мусорках, иногда голодал сутками.

Как-то он подружился с таким же бездомным мальчиком. Вдвоем было лучше. Однажды они устроились на ночлег в старой машине на свалке и заснули. Что им снилось? Может быть, дом, тарелка с кашей, от которой шел вкусный пар, или мама, еще трезвая мама, поющая колыбельную песню?

Проснулся Сережа от едкого дыма - машина горела. Дверь заклинило, огонь уже обжигал лицо, руки. Сергей изо всех сил толкнул дверцу, выскочил, попытался вытащить друга, но машина взорвалась. Ударной волной его отбросило в сторону. Он потерял сознание; придя в себя и увидев свое обгоревшее лицо, решил только по ночам выходить на поиски пищи. Малыш страдал от сильных ожогов. Ему казалось, что он забыт и брошен всеми.

Однажды – о неисповедимые пути Господни! - его на свалке нашли журналисты. Взволнованные судьбой бездомных детей, они рассказали о мальчике по телевидению.

Уже на следующий день в студию позвонил мужчина, назвавший себя Николаем. Он сказал, что хочет найти Сережу и усыновить его. Вскоре Николай увез мальчика к себе в деревню. Добрые люди собрали деньги на операцию. Теперь ожогов уже не видно. Заживают и душевные ожоги. Сережа учится в школе. Он самый счастливый человек на свете - у него есть дом, есть отец.

Василий Сухомлинский

Сказка о Гусыне

В жаркий летний день вывела гусыня своих маленьких желтеньких гусят на прогулку. Она показывала деткам большой мир. Этот мир был зеленым и радостным – перед гусятами раскинулся огромный луг. Гусыня учила деток щипать нежные стебельки молодой травки. Стебельки были сладкие, солнышко теплое и ласковое, трава мягкая, мир зеленый и поющий многими голосами жучков, бабочек, мотыльков. Гусята были счастливые.

Вдруг появились темные тучи, на землю упали первые капли дождя. А потом посыпались крупные, как воробьиные яички, градинки. Гусята прибежали к маме, она подняла крылья и прикрыла ими своих детей. Под крыльями было тепло и уютно, гусята слышали, как будто бы откуда-то издалека доносится грохот грома, вой ветра и стук градинок. Им даже стало весело: за материнскими крыльями творится что-то страшное, а они в тепле и уюте.

Потом все утихло. Гусятам хотелось поскорее на зеленый луг, но мать не поднимала крылья. Гусята требовательно запищали: выпускай нас, мама.

Мать тихо подняла крылья. Гусята выбежали на траву. Они увидели, что у матери изранены крылья, вырваны многие перья. Мать тяжело дышала. Но мир вокруг был таким радостным, солнышко сияло так ярко и ласково, жучки, пчелы, шмели пели так красиво, что гусятам почему-то и в голову не пришло спросить: «Мама, что с тобой?» И когда один, самый маленький и слабенький гусенок подошел к маме и спросил: «Почему у тебя изранены крылья?» – она тихо ответила: «Все хорошо, мой сын ».

Желтенькие гусята рассыпались по траве, и мать была счастлива.

Василий Сухомлинский

Кто кого ведет домой

В детском саду есть два пятилетних мальчика – Василько и Толя. Их мамы работают на животноводческой ферме. В шесть часов вечера они заходят в детский сад за детьми.

Мама одевает Василька, берет его за руку, ведет за собой и говорит:

– Пойдем, Василько, домой.

А Толя одевается сам, берет маму за руку, ведет за собой и говорит:

– Пойдем, мама, домой. Дорогу засыпало снегом. Есть только узенькая тропинка в снегу. Мать Василько идет по снегу, а сын – тропинкой. Ведь она ведет Василько домой.

Толя идет по снегу, а мама – тропинкой. Ведь Толя ведет маму домой.

Прошло двенадцать лет. Стали Василько и Толя сильными, стройными, красивыми юношами.

Зимой, когда глубоким снегом замело дороги, тяжело заболела мама Василька.

В тот же день заболела и Толина мама.

Врач жил в соседнем селе, в пяти километрах.

Василько вышел на улицу, посмотрел на снег и сказал:

– Разве можно по такому снегу идти? – Постоял немного и возвратился в дом.

А Толя пошел по глубокому снегу в соседнее село и вернулся с врачом.

Василий Сухомлинский

Легенда о материнской любви

Был у матери единственный сын. Женился он на девушке изумительной красоты. Но сердце у девушки было черное, недоброе.

Привел сын молодую жену в дом. Невзлюбила сноха свекровь, сказала мужу: «Пусть не заходит мать в хату, посели ее в сенях».

Поселил сын мать в сенях, запретил ей в хату заходить… Но мало показалось снохе и этого. Говорит она мужу: «Чтобы и духом матери не пахло в хате».

Переселил сын мать в сарай. Только по ночам выходила мать на воздух. Отдыхала однажды вечером молодая красавица под цветущей яблоней и увидела, как мать вышла из сарая.

Рассвирепела жена, прибежала к мужу: «Если хочешь, чтобы я жила с тобой, убей мать, вынь из ее груди сердце и принеси мне». Не дрогнуло сердце сыновнее, околдовала его невиданная красота жены. Говорит он матери: «Пойдемте, мама, покупаемся в реке». Идут к реке каменистым берегом. Споткнулась мать о камень. Рассердился сын: «Смотрите под ноги. Так мы до вечера будем идти к реке».

Пришли, разделись, искупались. Убил сын мать, вынул из ее груди сердце, положил на кленовый листок, несет. Трепещет материнское сердце.

Споткнулся сын о камень, упал, ударился, упало горячее материнское сердце на острый утес, окровавилось, встрепенулось и прошептало: «Сыночек, не больно ли ты ушиб колено? Присядь, отдохни, потри ладонью ушибленное место».

Зарыдал сын, схватил материнское сердце в ладони, прижал к груди, возвратился к реке, вложил сердце в растерзанную грудь, облил горячими слезами. Понял он, что никто не любил и не может любить его так преданно и бескорыстно, как родная мать.

Столь огромной была материнская любовь, столь глубоким и все сильным было желание материнского сердца видеть сына счастливым, что ожило сердце, закрылась растерзанная грудь, встала мать и прижала голову сына к груди. Не мог после этого сын возвратиться к жене, постылой стала она ему. Не вернулась домой и мать. Пошли они вдвоем степями и стали двумя курганами. Каждое утро восходящее солнце первыми своими лучами озаряет вершины курганов…

Василий Сухомлинский

Я больше не буду

Весной пятиклассники помогали колхозникам сажать арбузы и дыни. Руководили работой два старика – дед Дмитрий и дед Дементий. Оба они были седыми, у обоих лица покрыты морщинами. Они казались детям ровесниками. Никто из детей не знал, что дед Дементий – отец деда Дмитрия, одному из них девяносто лет, а другому – за семьдесят.

И вот деду Дементию показалось, что сын его неправильно подготовил семена арбузов к посадке. Удивленные дети услышали, как дед Дементий стал поучать деда Дмитрия:

– Какой же ты нерасторопный, сынок, какой несообразительный… Век учу тебя и не могу научить. Семена арбузов надо выдержать в тепле, а ты что сделал? Они же озябли… Неделю будут сидеть в земле неподвижно…

Дед Дмитрий стоял перед дедом Дементием, как семилетний мальчик: ровно, переминаясь с ноги на ногу, наклонив голову… и с уважением шептал:

– Тату, больше этого не будет, извините, тату…

Дети задумались. Каждый из них вспомнил своего отца.

Василий Сухомлинский

Именинный обед

У Нины большая семья: мать, отец, два брата, две сестры, бабушка. Нина самая маленькая: ей девять лет. Бабушка самая старшая; ей восемьдесят два года. Когда семья обедает, у бабушки дрожит рука. Все к этому привыкли и стараются не замечать. Если же кто-нибудь посмотрит на бабушкину руку и подумает: почему она дрожит? – рука ее дрожит еще сильнее. Несет ложку бабушка – ложка дрожит, капельки на стол капают.

Скоро день рождения Нины. Мать сказала, что на ее именины будет обед. Она с бабушкой испечет большой сладкий пирог. Пусть Нина пригласит своих подруг.

Пришли гости. Мама накрывает стол белой скатертью. Нина подумала: и бабушка за стол сядет, а у нее рука дрожит. Подруги смеяться будут, расскажут всем в школе.

Нина сказала тихонько маме:

– Мама, пусть бабушка сегодня за стол не садится…

– Почему? – удивилась мама.

– У нее рука дрожит… Капает на стол…

Мама побледнела. Не сказав ни слова, она сняла со стола белую скатерть и спрятала в шкаф.

Мама долго сидела молча, потом сказала:

– У нас сегодня бабушка больна. Именинного обеда не будет.

Поздравляю тебя, Нина, с днем рождения. Мое тебе пожелание: будь настоящим человеком.

Василий Сухомлинский

Самые ласковые руки

Маленькая девочка приехала с мамой в большой город. Пошли они на базар. Мама вела дочку за руку. Девочка увидела что-то интересное, от радости захлопала в ладоши и потерялась в толпе. Потерялась и заплакала.

– Мама! Где моя мама?

Люди окружили девочку и спрашивают:

– Как тебя зовут, девочка?

– А как маму зовут? Скажи, мы ее сейчас же найдем.

– Маму зовут…. мама… мамочка…

Люди улыбнулись, успокоили девочку и снова спрашивают:

– Ну, скажи, какие у твоей мамы глаза: черные, голубые, синие, серые?

– Глаза у нее… самые добрые…

– А косы? Ну, волосы какие у мамы черные, русые?

– Волосы… самые красивые…

Опять улыбнулись люди. Спрашивают:

– Ну, скажи, какие у нее руки… Может быть, какая-нибудь родинка у нее на руке есть, вспомни.

– Руки у нее… самые ласковые.

И объявили по радио:

«Потерялась девочка. У ее мамы самые добрые глаза, самые красивые косы, самые ласковые в мире руки».

И мама сразу же нашлась.

Василий Сухомлинский

Как Соловьиха поит своих деток

У Соловьихи в гнезде трое птенцов. Целый день носит им Соловьиха еду – букашек, мушек, паучков. Наелись соловьята, спят. А ночью, уже перед рассветом, просят пить. Летит Соловьиха в рощу. На листочках – чистая, чистая роса. Находит Соловьиха самую чистую капельку росы, берет ее в клювик и летит к гнезду, несет своим деткам пить. Кладет капельку на листочек. Пьют соловьята воду. А в это время и солнце всходит. Снова летит Соловьиха за букашками.

Василий Сухомлинский

Юрко – тимуровец

Третьеклассник Юрко стал тимуровцем. Даже командиром маленького тимуровского отряда. В его отряде – девять мальчиков. Они помогают двум бабушкам, которые живут на околице села. Посадили возле их хат яблоньки и розы, поливают. Приносят воду, ходят за хлебом в магазин.

Сегодня дождливый осенний день. Юрко с мальчиками ходили колоть дрова бабушке. Пришел домой усталый, сердитый.

Снял ботинки, повесил пальто. И ботинки, и пальто в грязи.

Сел Юрко за стол. Мама подает ему обед, а бабушка моет ботинки и чистит пальто.

Василий Сухомлинский

Как родился Василько

– Дети, сегодня день рождения вашего товарища – Василька. Сегодня тебе, Василько, исполняется восемь лет. Поздравляю тебя с днем рождения. Расскажу вам, дети, как родился Василько.

Василька еще не было на свете, отец его работал трактористом, а мама – в шелководческом звене.

Готовилась молодая жена тракториста стать матерью. С вечера собрался молодой муж отвезти завтра жену в родильный дом.

Ночью разыгралась метель, насыпало много снегу, дороги замело сугробами. Автомашина не могла ехать, а откладывать поездку никак нельзя было, чувствовала молодая женщина: скоро появится на свет дитя. Ушел муж за трактором, а в это время у жены начались страшные боли.

Приспособил муж к трактору большие сани, уложил на них жену, выехал из дому, а до родильного дома – семь километров. Метель не прекращается, степь покрылась белой пеленой, жена стонет, трактор еле пробирается по сугробам.

На полпути ехать дальше стало невозможно, трактор утонул в сугробах, мотор заглох. Подошел молодой муж к жене, поднял ее с саней, завернул в одеяло и понес на руках, с неимоверным трудом выбираясь из одного сугроба и погружаясь в другой.

Метель неистовствовала, снег слепил глаза, муж обливался потом, сердце у него вырывалось из груди; казалось, что вот еще один шаг – и больше не станет сил, но в то же время человеку было ясно, что если он остановится хоть на минуту – погибнет.

Через несколько десятков метров он на мгновение остановился, сбросил пальто, оставшись в телогрейке.

На руках стонала жена, в степи выл ветер, а муж в эти мгновения не думал ни о чем, кроме маленького живого существа, которое должно родиться и за которое он, молодой тракторист Степан, отвечает перед женой, перед своим отцом и матерью, перед дедушкой и бабушкой, перед всем родом человеческим, перед своей совестью.

Четыре страшных километра молодой отец шел несколько часов; в дверь родильного дома он постучал уже вечером; постучал, передал на руки санитаркам завернутую в одеяло жену и упал без сознания. Когда развернули одеяло, изумленные врачи не поверили своим глазам: рядом с женой лежал ребенок – живой, крепкий. Он только что родился, мать стала кормить сына здесь же, в коридоре, а врачи окружили кровать, в которой лежал отец.

Десять дней находился Степан между жизнью и смертью.

Врачи спасли ему жизнь.

Так родился Василько.

Тамара Ломбина

У каждого свое счастье

Федька давно мечтал о велосипеде. Он ему даже снился: красный, с блестящим рулем и звонком. Едешь, а счетчик – щелк, щелк! – считает, сколько ты километров накрутил.

А вчера он просто глазам не поверил: сыну фермера Авдеева Ваське купили велосипед. Именно такой, о котором Федька мечтал! Уж был бы хоть другого цвета, что ли…

Федька вроде никогда не был завистливым, а тут даже в подушку поплакал, так было жаль своей мечты. К маме приставать с расспросами, мол, когда ему тоже купят велик, не стал – знает, что нет денег у родителей.

Вот и сейчас мимо его двора промчался Васька… Федька поливал лунки с огурцами и тихонько глотал слезы.

Как всегда вовремя, во двор с шумом, смехом и таким родным покашливанием ворвался дядька Иван. Непутевый, так звали его родственники. Он закончил какой-то очень умный институт и приехал в родное село. Здесь для его головы работы нет и не будет, да дядька и не хотел другой работы, он устроился пасти коней у Авдеевых.

Удивительно, как ему удается всегда понять, что у Федьки неприятности.

– Федул, что губы надул, – хитро глядя ему в глаза, спросил дядя, – кафтан прожег?

Но тут мимо двора, звоня как сумасшедший, промчался Васька. Дядя Иван понимающе посмотрел на Федьку.

– А пойдем сегодня со мной в ночное? – неожиданно предложил он.

– Можно? А мама пустит?

– Да уж вдвоем уговорим, – заверил неунывающий дядька.

Какой все-таки замечательный этот дядька Иван!

Вечером он приехал на белом Орлике, а рядом с Орликом бежал Огнивко – молодой рыжий конь с тонкими ногами, с огненной гривой, огромными и хитрыми глазами. Федька сам не помнит, как сел на Огнивка. Под завистливые взгляды мальчишек они проехали все село, а потом катались по лугу сквозь облака. Да-да, дядя Иван сказал, что в их Серебряный Лог на ночь спускаются, чтобы переспать до утра, облака. Это так здорово – ехать сквозь облако, полностью отдавшись чутью Огнивка. А потом прямо на конях они въехали в теплую, как парное молоко, реку. Огнивко оказался таким смышленым, они так здорово с ним играли в воде! Федька прятался за других коней, а он находил его и мягкими губами умудрялся схватить за ухо…

Уже обессилев, Федька выбрался на берег. Огнивко с жеребятами еще бегал, играл, а потом пришел и лег рядом с Федькой. Дядя Иван сварил уху. Когда только он все успевает. Вот когда он успел поймать рыбу?

Федька лег на спину и… зажмурился – небо во все звезды смотрело на него. От костра вкусно пахло дымом, ухой, а от Огнивка, от его дыхания было так спокойно. Приятно было чувствовать такой живой запах молодого полужеребенка, полуконя. Сверчки пели какую-то нескончаемую песню счастья.

Федька даже засмеялся: таким ненужным и уродливым показался теперь здесь, рядом со звездами, вымечтанный велосипед. Федька обнял Огнивка и почувствовал, что его душа взлетела высоко-высоко, к звездам. Он впервые понял, что такое счастье.

Борис Алмазов

Горбушка

Гришка из нашей средней группы принес в детский сад пластмассовую трубочку. Сначала он в нее свистел, а потом стал из нее плеваться пластилиновыми шариками. Он плевался исподтишка, и наша воспитательница Инна Константиновна ничего не видела.

Я в тот день был дежурным в столовой. Инна Константиновна говорит, что это самый ответственный пост. Ответственнее всего суп разносить, потому что тарелку за края брать нельзя – можно пальцы обмакнуть, а на ладошках нести горячо! Но я весь суп хорошо разнес. Просто прекрасно! Даже на столы не пролил! Стал раскладывать хлеб на тарелки-хлебницы, тут все ребята пришли, и Гришка этот с трубочкой своей. Я понес поднос на кухню, а горбушку одну в руке нес – себе оставил, я горбушки очень люблю. Тут Гришка как дунет в меня! Пластилиновый шарик попал мне прямо в лоб и отскочил в мою тарелку с супом! Гришка как захохочет, и ребята тоже хихикать стали. Смеются надо мною, что мне шарик в лоб попал.

Мне так обидно стало: я старался, дежурил изо всех сил, а он мне в лоб, и все смеются. Я схватил свою горбушку да как запустил в Гришку. Я очень хорошо кидаюсь! Метко! Попал ему прямо по затылку. Он даже охнул – горбушка ого какая! Не какой-то там шарик пластилиновый. Горбушка от его стриженой головы отскочила и долго по полу через всю столовую катилась – вот как я сильно бросил!

Но в столовой сразу стало тихо, потому что Инна Константиновна покраснела и стала на меня смотреть! Она наклонилась, медленно подняла горбушку, сдула с нее пыль и положила на край стола.

– После тихого часа и полдника, – сказала она, – все пойдут гулять, а Сережа останется в игровой комнате и хорошенько обдумает свой поступок. Сережа ходит в детский сад один, но мне, я чувствую, нужно поговорить с его родителями. Сережа! Пусть завтра придут твои папа или мама!

Когда я пришел домой, папа уже вернулся с работы и читал газету, лежа на диване. Он у себя на заводе устает очень, один раз даже за обедом уснул.

– Ну, как дела? – спросил он.

– Нормально, – ответил я и поспешил поскорее в свой уголок к моим игрушкам пройти. Я думал, папа опять свою газету читать будет, но он ее свернул, с дивана поднялся и присел рядом со мной на корточки.

– Так ли уж все нормально?

– Да хорошо! Хорошо все! Замечательно… – и быстрее самосвал

кубиками нагружаю, а они почему-то не нагружаются, так и прыгают из рук.

– Ну, если все замечательно, то почему некоторые в шапке в комнату входят и, явившись с улицы, рук не моют?

И действительно, я в шапке и руки вымыть позабыл!

– В общем, так! – сказал папа, когда я вернулся из ванной. – Давай рассказывай, что у тебя стряслось?

– А потому что Инна Константиновна,– говорю,– несправедливый человек! Не разберется, а наказывает! Мне же Гришка первый в лоб шариком запустил, а я его горбушкой потом… Он же первый, а она меня наказала!

– Какой горбушкой?

– Обыкновенной! От круглого хлеба. Гришка первый начал, а меня

наказали! Разве это по-честному?

Папа ничего не ответил, только сел на диван, ссутулился, руки между колен свесил. У него такие руки большие и жилы, как веревки. Он очень расстроился.

– Как ты думаешь, – спросил папа, – за что тебя наказали?

– Чтобы не дрался! Но ведь Гришка первый начал!

– Так! – сказал папа. – Ну-ка, принеси мою папку. Она в столе лежит, в нижнем ящике.

Папа ее очень редко достает. Это большая кожаная папка. Там папины почетные грамоты, фотографии, как он во флоте служил. (Я тоже моряком буду, когда вырасту). Папа достал не фотографии своих товарищей-моряков, а конверт из пожелтевшей бумаги.

– Ты никогда не задумывался, почему у тебя нет ни бабушки, ни дедушки?

– Задумывался, – сказал я. – Это очень плохо. У некоторых ребят по два дедушки и по две бабушки, а у меня никого…

– А почему их нет? – спросил папа.

– Они погибли на войне.

– Да,– сказал папа. Он достал узенькую полоску бумаги. – «Извещение», – прочитал он, и я увидел, как у папы мелко и часто задрожал подбородок: – «Проявив мужество и героизм в составе морского десанта, пал смертью храбрых…» – это один твой дедушка. Мой отец. А вот это: «Скончался от ран и общего физического истощения…» – это второй твой дедушка, мамин папа.

– А бабушки! – закричал я, потому что мне их всех было очень жалко.

– Они умерли в блокаду. Ты же знаешь про блокаду. Фашисты окружили наш город, и Ленинград остался совсем без продовольствия.

– И без хлеба? – эти слова у меня получились шепотом.

– В день выдавали по сто двадцать пять граммов… Один кусочек, такой, который ты за обедом съедаешь…

– И все… Да и хлеб-то этот был с мякиной да с хвоей… Блокадный, в общем, хлеб.

Папа достал из конверта фотографию. Там были сняты школьники. Все наголо стриженные и ужасно худые.

– Ну, – сказал папа, – найди меня.

Все ребята были похожи между собой, как братья. У них были усталые лица и печальные глаза.

– Вот, – папа показал на мальчика во втором ряду. – А вот твоя мама. Я ее вообще никогда бы не узнал. Я думал: это мальчик лет пяти.

– Это наш детский дом. Нас не успели вывезти, и мы всю блокаду были в Ленинграде. Иногда к нам приходили солдаты или моряки и приносили целый вещевой мешок хлеба. Мама наша была совсем маленькая и радовалась: «Хлебушко! Хлебушко!», а мы, ребята постарше, уже понимали, что бойцы отдали нам свой дневной паек и, значит, сидят там в окопах на морозе совсем голодные…

– Я обхватил папу руками и закричал:

– Папочка! Накажи меня как хочешь!

– Что ты! – папа поднял меня на руки. – Ты только пойми, сынок, хлеб – не просто еда… А ты его на пол…

– Я больше никогда не буду! – прошептал я.

– Я знаю, – сказал папа.

Мы стояли у окна. Наш большой Ленинград, засыпанный снегом,

светился огнями и был таким красивым, будто скоро Новый год!

– Папа, ты завтра, когда в садик придешь, про хлеб расскажи. Всем ребятам расскажи, даже Гришке…

– Хорошо, – сказал папа, – приду и расскажу.

Рассказы собрала Тамара Ломбина Член Союза писателей России, кандидат психологических наук. Автор 11 книг. Лауреат Всероссийского конкурса на лучшую книгу для детей «Наш огромный мир».

Волчьи зубы

Жил-был на свете Волк. Злой-презлой. В пасти у него страш­ные зубы - как ножи. Схватит зубами овцу и сразу же разорвет. Все боялись Волка. А когда Волк был сыт, Баран, проходя мимо него, низко кланялся. Ему хотелось чем-нибудь задобрить Волка. Он гово­рил:

Волк-Волчище, какой ты сильный и мудрый! Я обожаю тебя.
Несколько раз Баран пригонял к Волку маленьких ягнят на ужин.

Но вот Волк постарел. У него выпали все зубы, и он не мог съесть даже цыпленка. Стал Волк охотиться на лягушек.

Заметил Баран, что Волк теперь не страшен, пришел к нему од­нажды и насмехается:

Волк-Волчище, теперь я тебя не боюсь. Я ненавижу тебя. Жалкая ты развалина.

Изумленный Волк ответил:

Значит, ты хвалил не меня, а мои зубы?

Вопросы:

Как влияет страх на отношения героев сказки?

Почему волк изумился, узнав, что Баран его ненавидит?

Летняя гроза

Однажды в выходной день пошли в лес всей семьей - отец, мать, пятиклассник Толя и четырехлетний Саша.

В лесу было красиво и весело. Родители показали детям поля­ну, на которой цвели ландыши.

Рядом с поляной рос куст шиповника. На нем зацвел первый цветок - розовый, ароматный. Вся семья села под куст. Отец читал интересную книгу.

Вдруг послышался грохот грома. Упали первые крупные капли, а потом дождь полил как из ведра.

Тато отдал свой плащ маме, и дождь ей был не страшен.

Мама отдала свой плащ Толе, и дождь был ему не страшен.

Толя отдал свой плащ Саше, и дождь ему был не страшен.

Саша спросил:

Мама, почему это так: вам отдал свой плащ тато, Толю оде­ли своим плащом вы, а меня одел своим плащом Толя? Почему каждый не надел свой плащ?

Каждый должен защищать того, кто слабее, - ответила мама.

А я почему никого не защищаю? - спросил Саша. - Зна­чит, я самый слабый?

Если ты никого не защищаешь, ты действительно слабый, -
с улыбкой ответила мама.

Но я не хочу быть самым слабым! - решительно сказал
Саша.

Он подошел к кусту шиповника, отвернул полу плаща и прикрыл розовый цветок шиповника: ливнем уже оторвало два лепестка, цветок поник - слабый, беззащитный.

Теперь я не самый слабый, мама? - спросил Саша.

Да, теперь ты сильный и мужественный, - ответила мать.

Вопросы:

Зачем Саша укрыл цветок шиповника?

Что бы сделал ты на месте Саши?

Спросил у бабушки...

У Павлика, живого и озорного четвероклассника, дедушка погиб на фронте. Дома, в старинном сундуке, бабушка хранит его ордена и медали.

А не так давно нарисовали большой портрет дедушки и повесили в классе, возле Павликовой парты. У Павлика зажглись радостные огоньки в глазах, когда он увидел дедушку - как живого, грудь в орденах, на пилотке красная звезда.

Но скоро радость сменилась горечью. Бывает же такое - не вы­полнишь задание, учитель сразу же укоряет:

Как же тебе не стыдно, у тебя же дедушка - герой, ты ведь сидишь рядом с его портретом.

Однажды Павлик поставил на парту осколок зеркальца и стал пускать солнечных зайчиков. Соседка по парте, председатель совета пионерского отряда Аленка шепчет:

Разве можно так вести себя на уроке? Разве твой дедушка пускал солнечных зайчиков?

Горько и тяжело стало Павлику. В субботу учительница сказала:

Сегодня пойдем в лес. Бегите быстренько домой, отнесите книги и возьмите еду.

Павлик подошел к открытому окну, выпрыгнул и уже хотел до­мой бежать, как навстречу ему идет учительница (и когда она успе­ла выйти из класса) и стыдит:

Разве так пионеры делают? Спроси у бабушки: прыгал ли когда-нибудь в окно твой дедушка?

На следующий день Павлик поднял руку:

Я спрашивал у бабушки...

О чем? - забыла учительница...

Спрашивал, не прыгал ли дедушка в окно?

Ну, что же рассказала бабушка?

Дедушка однажды в трубу вылез, когда его после уроков оставили.

Вопросы:

Каким герой-дедушка Павлика был в детстве?

Почему Павлику было важно сказать ребятам и педагогу, что дедушка однажды вылез в трубу?

Я не боюсь ни грома, ни молнии

Был жаркий июньский день. Пятиклассники пошли на целый день в лес.

Весело было в лесу. Дети играли, читали интересную книгу, варили кашу.

К вечеру из-за леса набежали черные тучи, загремел гром. От дождя дети убежали в курень к пастухам. Витя тоже побежал. Но вдруг сверкнула молния, и раздался такой оглушительный гром, что Витя от испуга присел под большим дубом, закрыл глаза и чуть не расплакался. Он уже открыл рот, чтобы закричать, призы­вая на помощь, но увидел рядом одноклассницу Валю.

Это ты, Витя? Ой, как хорошо, что я не одна. Теперь мне не страшно.

Витя перевел дыхание, оглянулся. Лес утонул в струях дождя. Сверкала молния, озаряя на мгновение своим светом деревья и кус­ты. Лес шумел, стонал. Вите казалось, что в мире нет никого, кро­ме него и Вали.

Ему стало стыдно бояться. Разве можно бояться, когда рядом с тобой девочка и ты отвечаешь за нее?

Не бойся, Валя, - сказал Витя. - Я не боюсь ни грома, ни молнии.

Витя прикоснулся рукой к ее белой косе. Теперь он уже совсем ничего не боялся.

Вопросы:

Боялся ли Витя грозы?

Почему Витя сказал Вале “Я не боюсь ни грома, ни молнии”?

Почему прикоснувшись рукой к её белой косе, он стал совсем ничего не бояться?

Как Нина гусака не испугалась

Пятилетняя Нина шла в детский сад. На тропинке, по которой шла девочка, сидел большой белый гусак. А рядом с ним - десяток поменьше и десятка три маленьких гусят.

Нина со страхом посмотрела на гусака. Какой он огромный и страшный! Какой у него длинный клюв!

Боязливо озираясь, Нина сошла с тропинки, чтобы обойти гуся. Но он поднял голову, зашипел, подбежал к девочке и ущипнул ее ногу. Гуси весело гоготали.

Нина заплакала и побежала домой.

Она рассказала маме о том, как на нее напал гусак.

Мама сказала дочке:

Не надо бояться, он и не будет нападать. Смотри на него смело, иди прямо на него, не обходи.

Нина опять пошла той же тропинкой. На ней опять сидел гусак, а рядом с ним - гуси и гусята.

Нина смело посмотрела на гусака. Он сидел на тропинке и будто ждал: что же будет?

А Нина все шла и шла на него, смотрела смело и думала: «Не боюсь я тебя, гусак».

Гусак испугался, сошел с тропинки, побежал, оглядываясь, по траве, а за ним побежали гуси и гусята.

Нина смело шла вперед.

Вопросы:
Почему гусак повёл себя так по-разному: то напал на девочку, ущипнул её за ногу, то испугался и убежал, оглядываясь?

Почему мама не пошла по тропинке вместе с Ниной?

Как Коля стал храбрым

Третьеклассник Коля пришел сегодня в школу очень рано. На лав­ке под тополем сидели две девочки. Они смотрели на дерево. В их глазах мальчик заметил тревогу.

Вдруг над большой тополиной веткой поднялась птичка, запи­щала тревожно. И в то же мгновение у лавки упал маленький пте­нец. Коля понял, что птенец выпал из гнезда, а мать его - в отчая­нии.

Девочка подняла птенца и сказала:

Если бы кто смелый сейчас был в школе... полез бы на дере­во и положил бы птенца в гнездо.

Коля был очень боязливым. Как только темнело, он боялся выйти из хаты. Однажды мама послала его в огород за вилком капусты, он увидел мышонка, испугался и прибежал к маме. Но слова девочки задели его. Неужели она считает его трусишкой?

Я полезу, - сказал Коля.

Ты? - спросили девочки и с удивлением посмотрели на маль­чика.

Коля спрятал птенца под рубашку и полез на тополь. От страха у него дрожали руки и ноги, но он лез все выше и выше. Мальчик положил птенца в гнездо и слез на землю.

Девочки смотрели на него с восхищением. А он взял портфель и пошел встречать одноклассников.

Вопросы:

Почему Коля испугался мышонка и не испугался залезть на дерево?

Почему, когда он лез на дерево, то руки и ноги дрожали? Почему он не перестал лезть вверх?

Испугается ли он теперь мышонка? Почему?

Несмелый мальчик

В пятый класс среди года пришел новый ученик, Николай. В пер­вый же день все убедились, что он несмелый, даже застенчивый, его хотели на первую парту посадить, но он отказался. Попросился на последнюю.

Учился Николай прилежно, старательно делал домашние задания. Ответы Николая были такими хорошими, что, когда его вызывали, в классе наступала тишина. Каждый хотел послушать хороший от­вет. Учителя часто хвалили Николая: «Вот так нужно готовить за­дания и отвечать на вопросы».

От похвал мальчик краснел, было видно, что ему хотелось быстрее сесть за свою последнюю парту.

Одноклассники говорили: «Хороший ученик. И добрый товарищ. Попросишь - всегда объяснит, расскажет, как решить задачу. Но очень несмелый...»

Однажды пятиклассники возвращались из школы домой. Было это в мае, перед окончанием учебного года. Шли гурьбой, о чем-то спорили.

Когда проходили по мосту через речку, услышали крик. Кто-то кричал внизу, недалеко от моста. Речка была небольшая, но бы­страя и полноводная. Неужели кто-то зовет на помощь?

Не успели ребята и подумать об этом, как увидели: Николай прыгнул в воду, туда, откуда доносился крик.

Потрясенные мальчики подбежали к перилам моста. Николай уже подплывал к маленькой девочке. Она не умела хорошо плавать и попала в водоворот. Еще немного - и девочка погибла бы.

Держись за мою рубашку! - крикнул Николай.

Девочка схватилась за рубашку, и Николай быстро поплыл с ней к берегу.

Вопросы:

Смелым или несмелым был Николай?

Что же такое смелость?

Всегда ли она проявляется?

Нужно ли ребенка «отучать жадничать»?

Я думаю, что то, что чаще всего принимают за детскую жадность (защита своих границ, своих игрушек) — естественное стремление ребенка к «самости», к обретению себя через «свои» вещи, «свои» игрушки, «своих» маму и папу. Это естественный этап взросления, и отучать не только будет лишним, а еще и вредным.

Эти же рассказы скорее показывают малышу, что это вообще такое — настоящая жадность. Что такое — истинное богатство. Чем отличается жадность от чувства собственности и когда быть жадным — не интересно и нехорошо.

Если в вашей «копилке» есть похожие сказки или рассказы — присылайте их на или пишите в комментариях. Другие родители будут вам благодарны!

*Рассказы о жадности собрала Тамара Ломбина — ч лен Союза писателей России, кандидат психологических наук.

==1==
Японская сказка

Жили в одной деревне бедняк и богач. Много было денег у богача.

Позвал как-то богач бедняка к себе. Думает бедняк: «Никак, он решил сделать мне подарок. Для того и зовет». Пришел и говорит:

– Какое это счастье иметь так много денег!

– Да что ты,– отвечает богач, – какое ж это счастье! Я вот подумал, что самый богатый человек в нашей деревне это ты! У тебя целых два богатства: первое – здоровье, второе – дети. А у меня одни только деньги. Какой же я богач?

Послушал, послушал бедняк, да и думает: «И то правда, не так уж я и беден». И домой пошел – старухе обо всем рассказать. Старуха только руками всплеснула:

– А разве ты, старый, не знал, что самое большое счастье – дети да здоровье?

– Счастливо жизнь свою мы прожили,– решили старики.

– Вот мы с тобой какие богачи, всех детишек подарками одарили! – радовались старик со старухой.

С тех пор прозвали их в деревне бедными богатыми.

==2==
Жадность.
Афганская сказка

Жил на свете очень богатый человек. Но такой он был жадный, что даже самому себе жалел хлеба.

Однажды кто-то позвал его в гости. Богач пошел. Хозяин дома подал множество разных блюд, и гость принялся за еду.

Сначала он попробовал мяса и съел его очень много, потому что оно было острое, вкусное и ему страсть как понравилось. Потом подали какое-то мучное блюдо, которое так и таяло во рту. Скупец его тоже съел. Потом наступила очередь яиц и лапши.

Что ни стояло на столе, всему богач отдал должное.

После обеда хозяин подал разные фрукты – абрикосы, дыни, виноград, груши. Скупец смотрел на них голодными глазами, будто в жизни не видывал подобных вещей. В конце концов, он съел и все фрукты.

После того как набил он живот горячим и холодным, захотелось ему попить.

Богачу едва успевали наливать бокалы. Он выпил столько, что живот у него раздулся – вот-вот лопнет. Из последних сил, с большим трудом скупец дотащился до дому.

Через некоторое время стало ему совсем плохо.

Испугались домашние:

– Да ведь он, того гляди, умрет. Побежали за лекарем.

– Уж не объелся ли ты? – спрашивает лекарь.

– Да, – ответил богач, – я был в гостях и хорошо пообедал там.

– Что же ты наделал?! – воскликнул лекарь. – Еда-то чужая, но живот ведь твой собственный!

– Да, это так. Но угощенья было так много и все такое вкусное!

Мыслимо ли самому отказаться от вкусного и дарового обеда!

– Ладно, – усмехнулся лекарь, – что было, то прошло. Теперь нужно принять лекарство, которое извлечет из тебя излишки пищи.

– Э нет, такого лекарства я не хочу! Вот если найдешь лекарство, которое улучшает пищеварение, давай! А если нет, уж ладно, на сытый желудок и помирать легче. А другого вреда мне не будет. Ты свободен, иди себе.

==3==
Василий Сухомлинский.
Котлетка – как камень

Это было в трудный год – сразу же после войны.

Сегодня третий класс идет в лес. Мария Николаевна назначила сбор в школе. Все пришли до восхода солнца.

У каждого пакетик с пищей – хлеб, лук, вареная картошка, а у некоторых ребят даже сало. Все содержимое своих пакетиков дети выложили, завернули в большой лист бумаги и уложили в вещевой мешок. Дети решили: мы – один коллектив, одна семья, зачем же каждому сидеть над своим узелком?

Леня тоже положил в вещевой мешок свой кусок хлеба, несколько картофелин и щепотку соли. Но в кармане остался сверток с котлетой. Мать завернула ее в бумагу и сказала: съешь, чтобы никто не видел.

В лесу дети играли, читали книгу, у костра рассказывали сказки.

Потом на большой скатерти разложили все припасы и сели обедать. Рядом с Леней сидела Майя, худенькая белокосая девочка. У нее погиб отец на фронте – в последний день войны. Каждому достался маленький кусочек сала. Майя разрезала свой кусочек пополам и отдала половинку Лене.

Мальчику показалось, что в кармане у него завернута в бумагу не котлета, а камень.

Когда дети пообедали, Мария Николаевна сказала:

– Дети, соберите бумагу и сожгите.

Когда бумага была собрана и сложена в кучку, Леня незаметно выбросил в мусор свой сверток с котлетой.

==4==
Василий Сухомлинский.
Жадный мальчик

Жил на свете очень жадный мальчик. Идет он улицей, видит, продают мороженое. Стал мальчик и думает: «Если бы мне кто-то дал сто порций мороженого – вот было бы хорошо».

Подходит к школе. В тихом безлюдном переулке вдруг догоняет его седой-седой дедушка и спрашивает:

– Это ты хотел сто порций мороженого?

Мальчик удивился. Скрывая замешательство, он сказал:

– Да… Если бы кто дал деньги…

– Не нужно денег, – сказал дедушка. – Вон за той ивой – сто порций мороженого.

Дедушка исчез, как и не было его. Мальчик заглянул за иву и от удивления даже портфель с книжками уронил на землю. Под деревом стоял ящичек с мороженым. Мальчик быстро насчитал сто сверточков, завернутых в серебристую бумагу.

От жадности у мальчика задрожали руки. Он съел одну, другую, третью порцию. Больше есть не мог, у него заболел живот.

– Что же делать? – думает мальчик.

Он вынул из портфеля книги, бросил их под иву. Набил портфель блестящими сверточками. Но они не поместились в портфель. Так жалко было оставлять их, что мальчик заплакал. Сидит возле ивы и плачет.

Съел еще две порции. Поплелся к школе.

Зашел в класс, положил портфель, а мороженое начало таять. Из портфеля потекло молоко.

У мальчика мелькнула мысль: а может быть, отдать мороженое товарищам? Эту мысль отогнала жадность: разве можно отдавать такое добро кому-то?

Сидит мальчик над портфелем, а из него течет. А жадный мальчик думает: неужели такое богатство погибнет?

Пусть подумает над этой сказкой тот, у кого где-то в душе поселился маленький червячок – жадность. Это очень страшный червячок.

==5==
Два жадных медвежонка.
Венгерская сказка

По ту сторону стеклянных гор, за шелковым лугом, стоял нехоженый, невиданный густой лес. В этом нехоженом, невиданном густом лесу, в самой его чаще, жила старая медведица. У нее было два сына. Когда медвежата выросли, они решили, что пойдут по свету искать счастья.

Поначалу пошли они к матери и, как положено, распрощались с ней. Обняла старая медведица сыновей и наказала им никогда не расставаться друг с другом.

Обещали медвежата исполнить наказ матери и тронулись в путь-дорогу.

Шли они, шли. И день шли и другой шли. Наконец все припасы у них кончились. Медвежата проголодались. Понурые брели они рядышком.

– Эх, братик, до чего же мне есть хочется! – пожаловался младший.

– И мне хочется! – сказал старший.

Так они все шли да шли, и вдруг нашли большую круглую головку сыра. Хотели было поделить ее поровну, но не сумели. Жадность одолела медвежат: каждый боялся, что другому достанется больше.

Спорили они, рычали, и вдруг подошла к ним лиса. – О чем вы спорите, молодые люди? – спросила лиса.

Медвежата рассказали ей о своей беде.

– Какая же это беда! – сказала лисица. – Давайте я вам поделю сыр поровну: мне что младший, что старший – все одно.

– Вот хорошо-то,– обрадовались медвежата.– Дели!

Лиса взяла сыр и разломила его на две части. Но расколола головку так, что один кусок – это даже на глаз было видно – был больше другого.

Медвежата закричали:

– Этот больше!

Лиса успокоила их:

– Тише, молодые люди! И это беда не беда. Сейчас я все улажу.

Она откусила добрый кусок от большей части и проглотила его. Теперь большим стал меньший кусок.

– И так неровно! – забеспокоились медвежата.

– Ну, полно, – сказала лиса. – Я сама знаю свое дело!

– И она откусила кусок от большей части. Теперь больший кусок стал меньшим.

– И так неровно! – закричали медвежата.

– Да будет вам! – сказала лиса, с трудом ворочая языком, так как рот ее был набит вкусным сыром. – Еще самая малость – и будет поровну.

Лиса продолжала делить сыр.

А медвежата только черными носами водили туда-сюда, туда-сюда – от большего куска – к меньшему, от меньшего – к большему.

Пока лисица не наелась досыта, она все делила и делила.

Но вот куски сравнялись, а медвежатам почти и сыра не осталось: два крохотных кусочка.

– Ну что ж, – сказала лиса, – хоть и помалу, да зато поровну! Приятного вам аппетита, медвежата! – и помахав хвостом, она убежала.

Так-то вот бывает с теми, кто жадничает!

==6==
Василий Сухомлинский.
Пахарь и Крот

Пахарь пахал землю. Вылез из своей норы Крот и удивился: вспахано уже большое поле, а Пахарь все пашет и пашет. Решил Крот посмотреть, сколько земли вспахал Человек. Пошел Крот по вспаханному полю. Шел до самого вечера, а до конца поля не дошел. Вернулся в нору. Утром вылез из норы, сел на дороге, ждет Пахаря с плугом, чтобы спросить его:

– Зачем ты вспахал такое большое поле и продолжаешь пахать еще?

Пахарь отвечает:

– Я пашу не только себе, но и людям.

Удивился Крот:

– Почему ты пашешь людям? Пусть каждый работает на себя. Вот я рою нору себе, и каждый Крот роет нору тоже себе.

– Но ведь вы же кроты, мы – люди, – ответил Пахарь и начал новую борозду.

==7==
Василий Сухомлинский.
Металлический рубль

Тато дал Андрейке металлический рубль и сказал:

– Когда будешь возвращаться из школы, зайдешь в магазин, купишь сахару и масла.

Андрейка положил рубль в карман пиджака и забыл о нем. На уроке физкультуры разделся, бросил пиджак на траву.

После уроков вспомнил: надо же зайти в магазин. Засунул руку в карман, а рубля нет. Перепугался Андрейка, побледнел и стоит, не может и слова вымолвить. Ребята спрашивают:

– Что с тобой, Андрейка?

Рассказал мальчик о своей беде. Знали товарищи, что отец у Андрейки суровый, будет бить мальчика.

– Поможем Андрейке, – сказала Таня. – У кого есть деньги, давайте.

Соберем рубль!

Каждый полез в карман. Кто десять, кто пятнадцать, кто пять копеек нашел. Один только Степан сказал:

– Надо беречь деньги. Сам потерял – сам пусть и думает, что делать. Не дам ни копейки.

Он повернулся ко всем спиной и пошел домой.

Ребята подсчитали собранные деньги – девяносто девять копеек. Пошли все вместе в магазин, купили сахара и масла.

Радостный возвращался Андрейка домой.

На следующий день никто не захотел сидеть рядом со Степаном. Он остался один.

Степан жаловался учительнице.

– Почему же со мной никто сидеть не хочет?

– Спроси у товарищей, – ответила учительница.

==8==
Василий Сухомлинский.
Мишин велосипед

Мише купили велосипед. А живет он рядом со школой. Между домом его родителей и школьной усадьбой – сад, так что и ехать негде. Миша привел свой велосипед в школу, как коня на уздечке.

Мальчики окружили Мишу. Ощупывали колеса, педали, руль, фонарик.

Велосипед всем нравился. Все завидовали Мише.

– Ну что же, катайся, – сказал Федя и отошел от велосипеда, будто ему и не хотелось покататься.

– Ты думаешь, мне и в самом деле хочется на нем кататься? – равнодушно спросил Миша. – Бери, пробуй.

Радостный Федя взялся за руль, сел на велосипед и покатил по школьному стадиону. Катался до самого звонка на урок.

На первой перемене катался Иван, на второй – Степан, на третьей – Сергей, на четвертой – Оля.

Остались кататься и после уроков. Велосипед переходил из рук в руки. К четвертому часу накатались все.

Миша привел велосипед домой в половине пятого, как коня на уздечке.

– Где это ты до сих пор катался? – удивилась мама. – Разве так можно?

– А я и не катался…

– Как – не катался?

– Мальчики катались… И девочки…

Мама облегченно вздохнула и сказала как бы про себя:

– Единственное, чего я боялась, что будешь кататься ты один.

==9==
Василий Сухомлинский.
Яблоко в осеннем саду

Поздней осенью маленькие сестрички Оля и Нина гуляли в яблоневом саду. Был тихий солнечный день. Почти все листья с яблонь опали и тихо шелестели под ногами. Только кое-где на деревьях оставались пожелтевшие листочки.

Девочки подошли к большой яблоне. Рядом с желтым листком они увидели большое красное яблоко.

Оля и Нина вскрикнули от радости.

– Как оно сохранилось? – удивилась Оля.

– Сейчас мы его сорвем, – сказала Нина.

Девочки сорвали яблоко. Оле хотелось, чтобы яблоко досталось ей, но она сдержалась и предложила:

– Пусть твое будет яблоко, Нина.

Нине тоже хотелось, чтобы яблоко было ее, но Нина тоже сказала:

– Пусть твое будет яблоко, Оля…

Яблоко переходило из рук в руки. Но вот им обеим пришла в голову

мысль:

– Отдадим яблоко маме.

Они прибежали к маме радостные, взволнованные. Отдали ей яблоко.

В материнских глазах сияла радость.

Мама разрезала яблоко и дала девочкам по половинке.

>>

>>

Ленивая подушка

Простите, дети, я опоздал

Отец и Cын

Остались мать с сыном одни. Нелегко было матери. Рано утром она относила сына в детские ясли, а сама шла на работу.

Сын вырастал. Мать уже не относила, а отводила его не в ясли, в детский сад. Сын узнал, что у других детей есть не только мать, но и отец. Это открытие поразило детскую душу. Маленький сын спросил у матери:

— Почему у других детей есть отцы, а у нас нет? Ребята говорят, что без отца нельзя появиться на свет... Правда ли это?

— Да, без отца нельзя появиться на свет.

— Значит, у нас был отец?

— Да, у нас был отец. Он ушёл от нас...

— Почему ушёл?

— Он не любит нас, потому и ушёл...

— А что значит — не любит? — спрашивал сын. Мать объясняла это как могла; трёхлетнему мальчику не всё было понятно, и мать говорила:

— Подрастёшь немножко — поймёшь... Прошёл ещё год, второй. Пятилетний сын спрашивает у матери:

— Мама, а себя наш отец любил?

— Себя он любил ещё меньше, чем нас. Себя он не только не любил, но и не уважал...

— А что значит — уважать себя?

Мать пыталась объяснить, но пятилетний мальчик ещё не мог понять столь сложных вещей.

Прошёл год, два года прошло. Семилетний сын спрашивает у матери:

— Мама, что же это значит — уважать себя?

— Это значит оставить себя на земле в своих детях. Кто не хочет оставить себя в своих детях — тот не хочет быть человеком.

— Но разве он, отец, не понимал этого? — спрашивал изумлённый сын.

— Он поймёт это только в старости.

Когда сыну исполнилось 7 лет, мать вышла замуж. Оставшись наедине с сыном, мать сказала ему:

— Этот человек любит меня, и я его люблю. Если он полюбит тебя и ты полюбишь его, может быть, ты станешь его сыном, а он — твоим отцом. А пока не называй его ни отцом, ни дядей — нехорошо. Обращайся к нему просто “вы”.

Второй муж матери был добрым, сердечным человеком. Но мальчик не открывался перед ним, потому что не верил ему. “Если человек, без которого я не мог бы родиться, не стал моим отцом, то разве может стать отцом чужой человек?” — думал мальчик, и от этих мыслей ему было тяжело.

Сын заболел. Дни и ночи он лежал в забытьи, и лишь изредка к нему возвращалось сознание. Однажды ночью он почувствовал себя лучше, открыл глаза и увидел перед собой отчима. Мужчина держал в руке его слабенькую ручку и плакал... Мальчик закрыл глаза, ему хотелось, чтобы эти мгновения продолжались вечно. Пришла минута, вторая, третья. Сердце мальчика трепетало от счвстья: мужчина ласкает его руку. Он чувствовал: мужчине хочется, чтобы он выздоровел. Мальчик не мог больше лежать с закрытыми глазами, он открыл глаза, улыбнулся и сказал:

— Я буду называть вас Отцом, хорошо?

Прошло несколько лет, и на счастливую семью обрушилось страшное горе: неизлечимый недуг приковал мать к постели. Десять лет она болела, и все эти годы о ней заботились муж и сын. Когда сыну исполнилось 23 года, мать умерла. Сын женился. У него самого уже родился сын. Отчим стал старым, слабым человеком. Сын горячо и преданно любил его. Без него никогда в семье начинался обед, без его совета не решалось ни одно дело.

И вот однажды, когда семья ужинала, в хату кто-то постучался. Вошёл старик.

— Узнаёшь меня?

— Нет, не узнаю.

— Я твой отец.

Сын вспомнил всё. Он ответил:

— Вот мой Отец... А вы для меня просто старик.

— Но ты мой кровный сын, — взмолился старик. — Приюти меня.

— Хорошо, живите у нас, — сказал сын. — Но я не могу ни любить, ни уважать вас, ни отцом называть.

Так и живут они в большом доме, среди яблонь и вишен. В теплые летние дни семья садится за стол в саду. Слышится оживлённый разговор, смех. А старик сидит в своей комнате у окна и, склонив седую голову, плачет.

Мамина коса самая красивая

Однажды Тарасик, придя из школы, увидел: мама сидит у окна задумчивая, грустная.

— Почему вы грустите, мама? — спросил встревоженный Тарасик.

— Папа больше не придёт к нам.

— Как — не придёт? — удивился ребёнок. — А куда же он пойдёт?

В сознании ребёнка не укладывалось, что значит отцу не прийти домой...

Мама сказала:

— Он больше не будет жить с нами. Ну... он сегодня пришёл и забрал свои вещи. Он пошёл к другой женщине...

— Почему? — вскрикнул Тарасик. — Почему он пошёл к другой женщине?

Мать была в смятении. Она лихорадочно искала, что сказать сыну. И сказала, что пришло в голову:

— Потому что у меня коса седая... А у этой женщины коса не седая...

Тарасик заплакал, обнял маму, гладил маленькой ручкой чёрную материнскую косу, в которой блестели седые волосинки. Потом он тихо сказал:

— Но ведь это же ваша коса, мама... ваша коса самая красивая... Неужели папа этого не понимает?

— Не понимает, сынок...

Дальше произошло то, о чём и не думала мать, сказав слова о своей седой косе. Мальчик узнал, где живёт женщина, к которой ушёл его отец. Он пошёл к этой женщине. Женщина была дома. Мальчик подошёл к ней, внимательно посмотрел на её причёску и сказал: “У мамы коса самая красивая... а у вас — разве это коса?”

Потом Тарасик пошёл к отцу, работавшему в мастерской автогаража. Он попросил отца выйти на улицу. Сын сказал отцу слова, которые заставляют сжаться от боли и возмущения каждое честное отцовское и материнское сердце:

— Тату, ну почему вы ушли от матери? У неё такая красивая коса... Мама самая добрая... самая ласковая. Теперь нам так трудно... Папа, ну возвратитесь же к маме.

Отец стоял перед сыном, склонив голову... Вечером он возвратился к жене и просил прощения у неё и у сына.

Начальник автоколонны

Самый младший, 50-летний сын пошёл со своим горем и заботами к людям: помогите проводить мать в последний путь. На лесоскладе не нашлось готовых досок для гроба, но нашлись добрые люди: сняли шапки, постояли минуту в молчании, распилили большой сосновый ствол. Бери, сын, строй последний дом матери. Доски надо перевезти. Нет машины, все на работе. Нашёлся и здесь добрый человек. Остановил сын первую встречную машину, поделился горем. Водитель отложил на полчаса свою поездку, нагрузили доски, выехали со двора лесосклада. И здесь произошло странное и дикое. Начальник автоколонны, увидев свою автомашину с досками, увидев водителя, помогавшего за воротами привязывать доски верёвкой, закричал:

— Это что такое? Почему ты не едешь по своему делу?

Водитель и сын умершей сказали начальнику: не кричите, опомнитесь — умер человек. Не опомнился, не извинился. Ещё больше рассвирепел, затопал ногами, замахал кулаком перед глазами побледневшего водителя, полез на кузов автомашины, сбросил доски... Поехал водитель, а сын стоял возле досок и плакал. За слезами не заметил, как подъехал к нему на подводе незнакомый человек — возвращался с маслозавода, услышал ругань, остановился, понял всё... Сложил доски на воз, прикоснулся к плечу убитого горем и оскорбленного сына, тихо спросил: “Куда везти?”

Я с малых лет знаю этого начальника автоколонны. Был Иванко таким же мальчишкой, как и тысячи других, ходил в школу, любил после летнего дождя побродить босиком в лужах, лазил через забор в сад к соседям — украдкой сорванное яблоко казалось вкуснее яблок в своём саду.

Но было и другое. Были вещи, о которых соседи говорили с возмущением. Вместе с родителями Иванка жила бабушка — мать отца. Невзлюбила её почему-то невестка. Поселилась старушка в чуланчике, сама себе варила пищу. Часто слышал мальчик от матери: бабушка злая, нехорошая... Как-то на праздник приготовила мать холодное. “Отнеси, сынок, и бабушке, — сказала она мальчику, — вон ту маленькую мисочку, в которую мы косточки обчищали...” Посылает мать за хворостом для печи: “Набери, Иванко, сухого хвороста, а мокрый бабушке пусть останется, она не любит, чтобы в хате было жарко”.

Так понял ребенок, что бабушку считают человеком каким-то отверженным...

Летом бабушка просит Иванка: пойди, внучек, на луг, сорви мне щавеля на борщ... Не хочется мальчику идти на луг, бежит он в огород, рвёт свекловичную ботву, приносит бабушке. Она плохо видит, крошит ботву, варит борщ. А Иванко рассказывает товарищам, как он бабушку обманул.

Слушают хлопцы рассказ Иванка и удивляются: что сказали бы им отцы и матери, если бы сделали они вот такое. Рассказывают об этом дома, идёт по селу слух о злой невестке и недобром внуке...

Прошли годы. Вырос Иванко, пошёл в армию. Такова уж, наверно, судьба: целым и невредимым прошёл через всё военное лихолетье. Но не возвратился в родительский дом. Недалеко от села начала строиться большая электростанция. Устроился Иванко в какой-то конторе — всё время ездил, возил строительные материалы. Быстро пошёл вверх — стал диспетчером, потом начальником автоколонны. Понравился кое-кому: с по¬луслова угадывает желания начальства, всё из-под земли достаёт.

Умер отец, умерла бабушка, осталась старая мать. Поселил её сын в маленьком чуланчике в своём большом каменном доме, поставил печку: готовь, мать, себе пищу, живи себе тихонько, не мешай.

Наверное, в эти минуты вспоминает мать о своих наказах Иванку, когда она посылала бабушке холодное... Может быть, вспоминает и о той народной мудрости, которая учит: о душе человеческой заботься тогда, когда ребёнок лежит не вдоль, а поперёк кроватки.

Человек без имени

И вдруг люди увидели невероятное: из хаты вышел этот человек — в вышитой сорочке, в начищенных до блеска сапогах, с хлебом-солью на вышитом рушнике. Заискивающе улыбаясь фашистам, поднес им хлеб-соль, поклонился. Маленький рыжий ефрейтор милостиво принял хлеб-соль, похлопал изменника по плечу, угостил сигаретой, а потом вынул из кармана пачку сигарет, подержал её в руке, подумал, раскрыл, отсчитал половину сигарет и подал...

Всё это видели в окна дети, обо всём этом они сказали матерям. Через несколько минут о позорном гостеприимстве своего земляка узнало всё село. Закипела в сердцах лютая ненависть, сжались кулаки. Потом стали думать люди: кто он, этот человек, что привело его на страшный путь предательства? Вспоминали родословную от деда-прадеда, мысленно оглядывали детство. Как же так, ведь он — двадцатилетний юноша, кажется, и в комсомоле состоит. Но постойте, как же его зовут? Фамилию знали, фамилию-то человек имеет родительскую, а имени никто не знал. Хорошо знали его мать — колхозницу Ярину. И человека этого с детства так и называли: Яринин сын. Стали думать: что же привело парня к предательству? Но о Яринином сыне никто ничего определённого сказать не мог. Соседи называли его маменькиным сынком. Один сын у отца и матери, он спал до обеда, а возле кровати на столе стояла уже заботливо приготовленная матерью крынка с молоком, белый калач, сметана... Люди с малых лет приучали детей к труду, будили их на рассвете, посылали в поле на работу, а Ярина оберегала своё золотко (так она называла его: моё золотко, мой единственный-ненаглядный) от труда и забот.

Вспоминали и такое. Когда сыну Ярины было лет двенадцать, в селе произошло несчастье: сгорело десять хат, десять семей остались без крова. Соседи приютили погорельцев, поделили с ними своё жильё. Приютила одну семью и Ярина, пришлось потесниться и ей и сыну. Но вдруг закапризничал сын: “Не хочу, чтобы вместе с нами соседи жили”. Ушёл однажды вечером под скирду соломы, матери сказал: “Буду спать здесь, домой не пойду. Пусть соседи выберутся сарай, тогда вернусь”. Уступила мать капризу. Переселились соседи в сарай.

В школе проучился сынок до шестого класса, потом учение стало в тягость ему, и мать решила: пусть дытына не томится за книгой, самое главное — здоровье. До восемнадцати лет болтался сынок без дела, уже стал и на вечорницы ходить, и к девушкам потянуло... Вспомнили, как за два до войны пришла к Ярине мать одной девушки-красавицы, пришла со слезами: какой разговор у них был, никто в точности не знал, известно стало в селе только то, что черноглазая красавица перестала выходить на улицу, потом долго лежала в больнице, пропала девичья краса, потухли огоньки в чёрных глазах. Узнали соседи, что отправила Ярина “золотко” куда-то на дальний хутор, к дяде-пасечнику, ходили слухи: живёт Яринин сын среди степного раздолья, ест белые калачи с мёдом... Заболела однажды Ярина, попросила, чтобы сын приехал, помог по хозяйству. Приехал сын, побыл дома три дня, тяжёлой показалась ему работа: воду носи, дрова руби, сено коси — и снова ушёл на хутор.

Как и когда появился в селе Яринин сын в ту тяжелую годину — никто не мог сказать. Сидели в сумерках старики и женщины под ветвистыми вишнями, говорили обо всём этом, и не давала покоя мысль: в кого он уродился? Прошло три дня после того, как село заняли фашисты, а Яринин сын уже ходил по улице с полицейской повязкой на рукаве.

Думаем-гадаем, а легче от этого не станет, — сказал 70-летний дед Юхим. — Откуда падлюка такая взялась? От пустой души. Нет у этого человека ничего святого за душой. Не истекла душа болью ни за мать, ни за землю родную. Не содрогнулось сердце от тревоги за землю дедов и прадедов своих. Не оставили руки корня в родной земле, ничего не создали для людей, не оросил пот ниву, нет мозолей от труда нелегкого и сладкого, и вырос чертополох.

Страшные дни наступили для матери. Видела она, что люди презирают её выродка, презирают и её. Пыталась увещевать сына, напоминала о возвращении Советской власти и о расплате, но сын стал угрожать: ты знаешь, что бывает с теми, кто не согласен с новым порядком. “Не сын ты мне больше”, — сказала мать, оставила хату, ушла к сестре.

Окончились страшные дни оккупации, на рассвете ноябрьского дня принесли на острых штыках зарю свободы советские солдаты. Жаркие бои обошли село строной, не успел Яринин сын убежать со своими хозяевами. А народная месть в радостные дни освобождения почему-то не коснулась фашистского холуя и преступника — не успели расправиться с ним односельчане, а дотошные юристы стали проверять каждый факт, не доверяя слухам. Кто видел, как Яринин сын участвовал в казни партизана? Кто видел, как он расстреливал советских людей? Кто может доказать, что именно он отправлял на каторгу в Германию черноглазую красавицу? Всё это нелегко было доказать, хотя все знали, все были убеждены, что эти преступления совершил он. Долго шло следствие, взвесили, наконец, что было доказанным, судили Ярининого сына, приговорили к семи годам тюрьмы.

Прошло семь лет. Возвратился сын из тюрьмы, застал мать умирающей. Попросила Ярина прийти к своему смертному одру всех родственников и самых уважаемых в селе стариков. Не разрешила сыну приблизиться к постели, сказала перед смертью: “Проклинаю тебя, не сын ты мне. Многое передумала я за эти годы. Тяжело мне будет в могиле: стопудовым камнем ляжет на грудь твоё преступление. Люди, дорогие мои земляки, слушайте меня, запомните мои слова, передайте детям и внукам своим. Не кладите на мою грудь этого тяжёлого камня. Не считайте этого человека моим сыном. Не мать я ему. Пусть будет проклят тот день, когда глаза его увидели солнце”.

Сын стоял среди хаты угрюмый и невозмутимый, казалось, ему всё равно, что говорит мать. Люди затаили дыхание, ожидали: может быть, скажет он хоть слово, попросит у матери прощения. Но сын молчал. И тогда дед Юхим сказал за всех: “Будет так, как ты просишь, Ярино. Не положим на твою грудь тяжёлого камня. Безродным псом будет ходить по земле этот человек до конца дней своих. Не только никто не назовёт его твоим сыном, но и имя его забудем”.

Слова деда Юхима оказались пророческими: и раньше редко кто знал имя предателя, все звали его Яринин сын, а теперь и вовсе забыли его имя. Стали называть этого тридцатилетнего человека по-разному: тот, подлец; другие — человек без души, третьи — человек, у которого за душой нет ничего святого. Он жил в родительской хате, никто к нему никогда не ходил, соседи запрещали своим детям подходить близко к хате “человека без имени” — такое имя, наконец, дали ему все крестьяне.

Он ходил на работу в колхоз. Люди избегали работать вместе с ним. Одно время было трудно с кадрами механизаторов, он попросился учиться на тракториста, но не нашлось человека, который бы захотел остаться с ним наедине, передать ему свои знания. Пришлось отказаться от этого намерения. Бригадир посылал его туда, где можно было работать одному, без общения с другими людьми. Как-то поручили ему возить воду женщинам, работавшим в поле. Привёз воду — женщины прогнали его и заявили бригадиру: “Не пойдём работать, если этот подлец хоть раз покажется на глаза наши”.

Есть преступления, за которые никогда не прощают, есть одиночество, которое ни у кого не вызывает ни жалости, ни сочувствия.

Яринин сын стал отверженным. Суд народа оказался неизмеримо страшнее тюрьмы. Он пытался было жениться, но не нашлось женщины или девушки, которая решилась бы соединить с ним свою судьбу.

Однажды мне пришлось побывать в том селе. Я сидел в кабинете председателя сельсовета. Зашёл старый, дряхлый человек, казалось, ему лет семьдесят. “Это он, человек без имени, — тихо сказал председатель сельсовета. — Ему сейчас тридцать девять... Послушаем, что он скажет”.

“Отправьте меня куда-нибудь, — глухо, с затаённой болью стал просить человек без имени. — Не могу я больше жить здесь. Отправьте в дом престарелых или в приют какой-нибудь. Не отправите, повешусь. Знаю, что заслужил людское презрение и проклятье. Хочется хоть перед смертью услышать доброе слово. Здесь меня знают, и слышу я только одни проклятия. А если принесёт кто во двор кусок хлеба, то это как жалость к издыхающей собаке. Зароют в землю и плюнут на могилу... Отправьте туда, где никто меня не знает. Буду работать из последних сил, зарабатывать кусок хлеба. Пусть хоть кто-нибудь подумает обо мне как о честном человеке”.

Когда он, заросший, грязный, шёл сельской улицей, возвращаясь домой, люди останавливались, провожали его долгим взглядом, в задумчивости качали головами. И в этот вечер возле порога родительской хаты нашёл человек без имени кусок сала и хлеба — сердце у людей не каменное...

Над ним сжалились, отправили в дом престарелых. Никто не знал там о его прошлом. Относились к нему как к старому человеку, заслужившему право на уважение. Говорят, он радовался, как ребёнок, когда его просили что-нибудь сделать для коллектива: вскопать клумбу или перебрать картофель. Но каким-то образом слух о его прошлом дошёл и до дома престарелых. Отношение людей к нему сразу изменилось. Никто не говорил ни слова о прошлом этого человека, но все стали избегать его. Два старика, жившие в одной комнате с ним, попросились в другую, и он остался один. В холодную декабрьскую ночь ушёл он неизвестно куда, и с тех пор его никто не видел. Был слух, что в весеннее половодье выбросила река посиневший труп, до того изуродованный, что нельзя было определить, кто он, этот человек.

Легенда о материнской любви

Поселил сын мать в сенях, запретил ей заходить в хату. Боялась мать показаться злой снохе на глаза. Как только сноха шла через сени, мать пряталась под кровать.

Но мало показалось снохе и этого. Говорит она мужу: “Чтобы и духом матери не пахло в доме. Пересели её в сарай”.

Переселил сын мать в сарай. Только по ночам выходила мать из тёмного сарая. Отдыхала однажды вечером молодая красавица под цветущей яблоней и увидела, как мать вышла из сарая.

Рассвирепела жена, прибежала к мужу: “Если хочешь, чтобы я жила с тобой, убей мать, вынь из её груди сердце и принеси мне”. Не дрогнуло сердце сыновнее, околдовала его невиданная красота жены. Говорит он матери: “Пойдёмте, мама, покупаемся в реке”. Идут к реке каменистым берегом. Споткнулась мать о камень. Рассердился сын: “Что ты, мама, спотыкаешься? Почему не смотришь под ноги? Так мы до вечера будем идти к реке”.

Пришли, разделись, искупались. Пошёл сын с матерью в дубраву, наломал сухих сучьев, разжёг костер, убил мать, вынул из груди сердце. Положил на раскалённые угли. Вспыхнул сучок, треснул, полетел уголёк, ударил и лицо сыну, обжёг. Вскрикнул сын, закрыл ладонью обожжённое место. Встрепенулось сердце материнское, горящее на медленном огне, прошептало: “Сыночек мой родной, тебе больно? Сорви листок подорожника, вот растёт у костра, приложи к обожжённому месту, к листу подорожника приложи сердце материнское... Потом в огонь положишь”.

Зарыдал сын, схватил горячее материнское сердце в ладонь, вложил его в растерзанную грудь, облил горячими слезами. Понял он, что никто и никогда не любил его так горячо и преданно, как родная мать.

И столь огромной и неисчерпаемой была материнская любовь, столь глубоким и всесильным было желание материнского сердца видеть сына радостным и беззаботным, что ожило сердце, закрылась растерзанная грудь, встала мать и прижала кудрявую голову сына к груди. Не мог после этого сын возвратиться к жене-красавице, постылой стала она ему. Не вернулась домой и мать. Пошли они вдвоём в степь и стали двумя курганами высокими.

Сыновняя неблагодарность

Началась война, пришёл на украинскую землю враг-захватчик, два года матери ничего не знали о сыновьях, не было долгожданной весточки. Освободила родная Советская Армия землю украинскую, пришли Христине и Марии письма в синеньких треугольных конвертах, затрепетали радостные сердца — живы сыновья. Отгремели последние залпы войны. На одной неделе возвратились Пётр и Андрей. Радость пришла в изболевшиеся сердца материнские.

Но недолгой была радость. По-разному сложились судьбы матерей, но одинаковым было горе. Заболела Мария, слегла в постель, перестали слушаться ноги. Трудно было Петру, не только болезнь матери свалилась на него бедой неожиданной; одна беда, как говорится, другую ведёт за собой.

Ожидала Петра невеста чернобровая, на радостях решили пожениться. Не наложишь запрет на молодую любовь, забеременела Галина. По законам народной морали надо сыну ввести девушку в родной дом, а тут болезнь приковала мать к постели. Видит она, как мучается сын, ночи не спит. И говорит ему: “Не позорь Галину, пусть войдёт в наш дом законной женой твоей, а со мною что будет, то и будет”. Пришла Галина в дом, зажили с Петром дружно и согласно, всё хорошо было бы, если бы не болезнь матери.

Прослышал Пётр, что в Киеве есть замечательный врач. Повезти — деньги нужны на дорогу. Решили Пётр с Галиной: продадим хату, а мать поставим на ноги. Продали, перешли жить к дальней родственнице матери, повезли Марию в Киев. Оставили в больнице. Сказал врач: надо лежать с полгода, а то и больше.

Трудно стало жить молодым, но матери помогали всё время. Продали одежду Галины, баян Петра, а мать поставили на ноги.

Не полгода, а два года пролежала Мария в больнице. Выздоровела. “Не лекарства подняли меня с постели, — говорила она людям, — а великая сыновняя любовь”.

С одобрением, с большим уважением говорили в селе о Петре и Галине. Матери и отцы ставили их в пример, поучали детей, как жить на свете.

Оставим пока счастливую Марию с её счастливыми детьми и внуками (невестку неспроста у нас свекровь называет дочерью, и невестка свекровь — матерью), заглянем в хату Христины. По-иному сложилась её судьба. Привез Андрей несколько чемоданов трофейного добра. Не открывал чемоданов в материнской хате. Хата материнская тесной стала ему, решил он новую строить. Выбрал место в глухом конце села, от степи. Возвёл кирпичный дом, покрыл цинком — большая редкость в те годы. Женился. Зажила молодая пара безбедно.

А у Христины хата разваливалась. Попросила сына: отремонтируй крышу. Сын ответил: своих забот хватает, думай о своей хате сама. Заплакала мать, прикрыла хату соломой как-нибудь. “Это ещё не горе, — думала Христина. — Было бы здоровье...” Но вот пришло и настоящее горе: заболела мать Андрея, не может подняться с постели. Парализовало руку и ногу. Пришли к Андрею соседи матери, говорят. “Есть у тебя совесть, Андрей? Мать с постели не может подняться, нужен уход постоянный за нею”. Пообещал сын навестить мать и не навестил. Стали соседи ухаживать за больной старухой.

Прошло полгода. Год прошёл. Здоровье Христины не улучшилось. А сын так ни разу и не пришёл к ней. Пошла молва по селу: сын отказался от матери. Назвали люди Андрея бессердечным, а потом и более выразительным словом — скотиной.

Люди обходили Андрея, не здоровались с ним. Страшно стало Андрею, и он наложил руки на себя.

Почему так бывает?

Почему сыновья иногда оказываются неблагодарными? Откуда берутся люди с казёнными сердцами? Вспоминали люди жизнь этой несчастной матери: все силы своего сердца вложила она в любимого сыночка своего, в “золотко своё”, в Андрийко, ночей недосыпала. Вспоминали люди, как, бывало, ещё до организации колхоза выезжала Христина с мужем в поле косить пшеницу. Положит, бывало, на подводу сена ароматного, застелет полотном белым, перенесёт спящего Андрийка с подушками и одеялом, закроет лицо от солнца жгучего. Спит Андрийко. Такие, как он, восьмилетние, собирают в лесу дрова, разжигают костёр, воду носят, а он спит.

Вырастал Андрийко здоровый и жизнерадостный, мать души в нём не чаяла и больше всего была озабочена тем, чтобы ничто тревожное не коснулось его сердца, чтобы ни одна невзгода не омрачила его безмятежного детства. Как-то осенью угостила Христина мальчика жаренными в сметане грибами. Еда до того понравилась ему, что каждый день он просил грибов со сметаной. А грибов вблизи всё меньше и меньше оставалось, и приходилось ходить Христине в лес верст за двенадцать. Однажды мать порезала ногу, еле домой дошла. Но скрепя сердце даже виду не подала, что несчастье случилось: разве можно, чтобы у Андрийка настроение испортилось? “Зачем ему знать, что в мире есть горе?” — так всегда говорила Христина, когда хотела закрыть детские глаза на что-нибудь печальное. Так и на этот раз. Перевязала кое-как раненую ногу, пошла к соседке. Ежедневно приносила соседка корзинку грибов, а мать давала ей за это свои вышитые сорочки.

Так и не узнал Андрийко, какая с матерью стряслись беда. Сердце его жило только радостями и удовольствиями. Брал у людей и ничего не давал им — вот почему и вырос он человеком с каменным сердцем.

Совсем по-другому прошли годы детства Петруся. Мать тоже любила его, тоже души не чаяла в сыне, но не оберегала его сердце от всех тех сложностей и противоречий жизни, в которых радость переплетается с горечью, счастье — с бедами и тревогами. В детстве человек познаёт мир не только разумом, но и сердцем; всё, что происходит в жизни, пробуждает в детской душе самые разнообразные чувства, переживания, порывы, стремления. Среди этих душевных движений детства особенно глубокий отпечаток в сердце оставляют чувства сострадания, милосердия, участия. Чуткое материнское сердце Марии заботилось о том, чтобы с малых лет человек чувствовал: рядом со мной живут люди, у них есть свои интересы, желания, им хочется быть счастливыми.

Чтобы быть самому счастливым, надо бережно, тонко, сердечно, чутко, заботливо прикасаться к сердцам других людей. Эту святую заповедь народной нравственности Мария, конечно, не повторяла на каждом шагу (ребенок не смог бы понять глубины этой истины) — она учила сына так жить.

Рядом с Марией жила одинокая старуха, часто болевшая. Помню, как только в большом саду Марии что-нибудь начинало созревать — черешни, вишни, яблоки, груши, сливы, виноград, мать звала Петруся:

— Понеси старому, одинокому человеку, — и давала и руки тарелку с первыми созревшими плодами.

Для ребенка это стало привычкой.

— О любви к человечеству говорить легче, — поучала Мария сына, — чем помочь бабушке Ярине нарубить дров на зиму. Человечество — оно далеко, а бабушка Ярина — рядом, совесть не позволит сомкнуть глаза ночью, если у неё нечем будет топить. Прислушивайся, сын, сердцем к заботам и горестям человеческим.

Две матери

— Я хочу, чтобы мой сын стал выдающимся человеком, — говорила Белокосая мать. — Музыкантом или писателем, известным всему миру. Или скульптором, создавшим произведение искусства, которое будет жить века. Или инженером, построившим космический корабль, который полетит к далекой звезде... Вот для чего хочется жить...

— А я хочу, чтобы мой сын стал добрым человеком, — сказала Чернокосая мать. — Чтобы никогда не забывал матери и родного дома. Чтобы любил Родину и ненавидел врагов.

Каждый день к молодым матерям приходили в гости отцы. Они долго смотрели на маленькие личики своих сыновей, в глазах у них сияло счастье, изумление и умиление. Потом они сидели у кроватей своих жен и долго-долго о чём-то шепотом говорили с ними. У колыбели новорожденного мечтают о будущем — конечно, только о счастливом. Через неделю счастливые мужья, ставшие теперь отцами, увезли домой жен и сыновей.

Прошло тридцать лет. В ту же маленькую больницу на окраине большого города пришли две женщины — Чернокосая и Белокосая. В их косах уже серебрилась седина, лица были изрезаны морщинами, но женщины были такими же красивыми, как и тридцать лет назад. Они узнали друг друга. Их обеих положили лечиться в ту же палату, где три десятилетия назад они родили сыновей. Они рассказывали о своей жизни. У обеих было много радостей и ещё больше горя. Мужья их погибли на фронте. Но почему-то, рассказывая о своей жизни, они молчали о сыновьях. Наконец Чернокосая мать спросила:

— Кем же стал твой сын?

— Выдающимся музыкантом, — с гордостью ответила Белокосая мать. — Он сейчас дирижирует оркестром, который выступает в самом большом театре нашего города. Он пользуется огромным успехом. Неужели ты не знаешь моего сына? — И Белокосая назвала имя музыканта. Да, конечно, Чернокосая мать хорошо знала это имя, оно было известно многим. Недавно она читала о большом успехе этого музыканта за рубежом.

— А твой сын кем стал? — спросила Белокосая.

— Хлеборобом. Ну, чтобы тебе понятнее было — механизатором в колхозе, то есть и трактористом, и комбайнером, и на животноводческой ферме приходится работать. С ранней весны до поздней осени, пока снег укроет землю, сын мой пашет землю и сеет хлеб, убирает урожай и снова пашет землю, сеет и снова убирает... Живём мы в селе — километров сто отсюда. У сына двое детей — мальчик трех лет и девочка недавно родилась...

— Всё-таки счастье тебя обошло, — сказала Белокосая. — Твой сын стал простым, никому не известным человеком.

Чернокосая мать ничего не ответила.

И дня не прошло, а к Чернокосой матери приехал из села сын. В белом халате он сел на белую скамейку, долго-долго о чём-то шептался с матерью. В глазах Чернокосой матери светилась радость. Она, казалось, в эти мгновения забыла обо всём на свете. Она держала в своих руках сильную, загоревшую на солнце руку сына и улыбалась. Расставаясь с матерью, сын, как бы извиняясь, выложил из сумки на маленький столик виноградные гроздья, мёд, масло. “Поправляйтесь, мама”, — сказал он на прощание и поцеловал её.

А к Белокосой магери никто не пришёл. Вечером, когда в комнате воцарилась тишина и Чернокосая мать, лёжа в постели, тихо улыбалась своим мыслям, Белокосая сказала:

— У сына сейчас концерт... Если бы не концерт, он, конечно, пришёл бы.

На второй день перед вечером к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далёкого села. Опять он долго сидел на белой скамейке, и Белокосая мать услышала, что в поле сейчас горячая пора, работают они день и ночь... Расставаясь с матерью, сын выложил на маленький столик пчелиные соты, белую паляницу и яблоки. От счастья лицо у Чернокосой женщины светилось и морщины расправились.

К Белокосой матери никто не приходил.

Вечером женщины лежали молча. Чернокосая улыбалась, а Белокосая тихо вздыхала, боясь, чтобы её вздохи не услышала соседка.

В третий день, перед вечером, к Чернокосой матери снова приехал сын-хлебороб из далёкого села — привёз два больших арбуза, виноград, яблоки... Вместе с сыном приехал трёхлетний черноглазый внук. Сын и внук долго сидели у постели Чернокосой матери; в её глазах сияло счастье, она помолодела. Белокосая мать с болью в сердце услышала, как внук рассказывал бабушке: вместе с папой он вчера полдня ездил на “капитанском мостике” комбайна. “Я тоже буду комбайнером”, сказал мальчик, и бабушка поцеловала его. Белокосая мать в эти мгновения припомнила, что её сын, выдающийся музыкант, отправляясь в длительные поездки, сдавал, как говорили в семье, маленького сына в какой-то интернат...

Месяц лежали в больнице две матери, ежедневно приезжал к Чернокосой матери сын-хлебород из далёкого села, привозил улыбку сыновнюю, и, казалось, мать только от той улыбки выздоравливает. Казалось Белокосой матери, что, когда к её соседке приезжал сын, даже больничным стенам хотелось, чтобы мать сына-хлебороба скорее выздоровела.

К Белокосой матери так никто и не пришёл. Прошёл месяц. Врачи сказали Чернокосой матери: “Теперь вы совершенно здоровая женщина. В сердце нет ни шумов, ни перебоев”. А Белокосой матери врач сказал: “Вам ещё надо полежать. Конечно, вы тоже станете совершенно здоровым человеком”. Говоря это, врач смотрел почему-то в строну.

За Чернокосой матерью приехал сын. Он привёз несколько больших букетов красных роз. Цветы подарил врачам и сёстрам. Все в больнице улыбались.

Прощаясь с Чернокосой матерью, Белокосая попросила её остаться с ней на несколько минут наедине. Когда из палаты все вышли, Белокосая мать со слезами на глазах спросила:

— Скажи, дорогая, как ты воспитала такого сына? Ведь мы родили их в один день. Ты счастлива, а я … — и она заплакала.

— Мы расстанемся и никогда больше не увидимся, сказала Чернокосая, — потому что не может быть в третий раз такого чудесного совпадения. Поэтому я скаже тебе всю правду. Сын, которого я родила в тот счастливый день, умер... Умер, когда ему и года не исполнилось. А это... не кровный сын мой, но родной! Я усыновила его трёхлетним мальчиком. Он, конечно, смутно помнит это... Но я для него — родная мать. Ты это видела своими глазами. Я счастлива. А ты несчастный человек, и я глубоко сочувствую тебе. Если бы ты знала, как я страдала в эти дни за тебя. Уже хотела было уйти из больницы, ведь каждый приезд моего сына приносил тебе тяжёлые переживания. Выйдешь из больницы, пойди к сыну и скажи: его бездушие повернётся против него. Как он относится к матери, так и его дети будут относиться к нему. Равнодушие к отцу-матери не прощается.

Маменькин сыночек

Пришло к старой матери большое горе: заболела, не может с постели подняться. Парализовало руку и ногу. Пришли соседи матери к сыну, говорят: “Есть ли у тебя совесть, Андрей? Мать с постели не поднимается, за ней постоянный уход нужен”. Пообещал сын прийти к матери — и не пришёл. Стали соседи ухаживать за больной старухой.

Прошло полгода, год минул. Мать чувствовала себя всё хуже. А сын ни разу не пришёл к ней. Пошла молва по селу: сын от матери отказался. Назвали люди Андрея бессердечным, а потом и более выразительно — скотиной. Рядом с новым домом Андрея собирались было строить новые дома его четыре соседа. Но разве может жить честный колхозник рядом с бездушным скотом? Попросили колхозники себе участки в другом месте, построили дома, переселились. Остались четыре “пустки” с дырявыми соломенными крышами. Страшно стало ходить по улице, где жил Андрей. С вечера до утра раздавался на пустых дворах печальный голос сычей. А через год ещё пять колхозников переселились в новые хаты, и на улице стало жутко. Просил Андрей председателя колхоза: дайте опустевшие участки кому-нибудь на застройку, но никто не хотел селиться рядом с ним.

В грозовую весеннюю ночь загорелась одна брошенная хата от молнии, подул ветер, сгорел весь брошенный куток, лишь дом Андрея, покрытый цинком, остался цел и невредим. В ту же ночь умерла мать Андрея. Пришёл сын с женой на похороны, выдавил слезу, пытался делать то, что делают сыновья перед смертным одром матерей, но как-то так получилось, что всё, нужно было сделать, кто-то уже сделал. Сложили соседи оставшуюся материну одежду, связали в узел. Унёс Андрей узел домой, и проводили его люди взглядом, и котором удивление смешалось с ненавистью.

На пожарище вырос бурьян. Видели люди, как к самой Андреевой хате подобрался ночью волк, стал на кучу золы, поднял морду и жалобно завыл.

Люди обходили Андрея десятой дорогой, не здоровались с ним. Ужас охватил душу этого бессердечного человека. Страшно стало ему выходить из хаты, ложился спать он с заходом солнца. На пепелищах никому не хотелось строить новые жилища, зарастали дворы чертополохом и осиной. Что-то случилось с Андреем, говорили люди, с ума сошёл: днём стал бояться солнца и людей, а ночью бродил по пепелищам. Не удивились люди, услышав весть: повесился Андрей на столбе, сохранившемся на одном пепелище.

Почему так бывает? Все силы своего сердца отдала мать любимому сыночку — Андрейчику, ночей недосыпала. Вспоминали люди детство и отрочество неблагодарного сына. Вспоминали, как, бывало, выезжала Христина с мужем на подводе в поле косить пшеницу. Положит, бывало, на воз сена ароматного, застелет полотном белым, перенесёт Андрейка с подушками, укроет от холода утреннего. Старший, двенадцатилетний Пилипко помогает отцу и матери, собирает в лесу дрова, разжигает костер, воду носит, а десятилетний Андрейко спит.

Вырастал Андрейко здоровый и жизнерадостный, мать души в нём не чаяла и больше всего озабочена была тем, чтобы ничто тревожное не коснулось его сердца, чтобы ни одна жизненная невзгода не омрачала его безмятежного детства. Как-то осенью угостила мать Пилипка и Андрейка жареными грибами в сметане. Кушанье до того понравилось Андрейку, что каждый день он просил грибов со сметаной. А грибов вблизи всё меньше и меньше оставалось, и приходилось Христине ходить ежедневно в лес верст за двенадцать. Однажды мать разрезала ногу, еле домой дошла. Но скрепя сердце даже виду не подала, что несчастье случилось: разве можно, чтобы у Андрейки настроение омрачилось? Зачем ему знать, что в мире есть горе? — так всегда говорила Христина, когда хотела закрыть детские глаза на что-нибудь печальное. Так и на этот раз. Перевязала кое-как раненую ногу, попросила Андрейку позвать соседку. Ежедневно приносила соседка корзинку грибов, а мать давала ей за это свои вышитые сорочки. Так и не узнал Андрейко, что с матерью стряслась беда. Сердце его жило только своими радостями, ни одно желание не выходило за рамки собственых удовольствий. Поэтому он и вырос бессердечным человеком, равнодушным к горю и заботам, тревогам и волнениям других людей.

Страсть обогащения

У Николая Петровича и Марии была единственная дочь. Отец запретил ей приглашать домой товарищей.

Закончила Оксана школу, стала работать лаборанткой на маслозаводе. Полюбил девушку молодой механизатор. Один раз тайно от отца пришла девушка с юношей в заснеженный сад, открыла теплицу и подарила ему несколько цветков. Внезапно пришёл отец, разозлился, увидев дочь и молодого человека в теплице, вырвал цветы...

— Больше ноги моей не будет в этом проклятом доме, — сказала Оксана. — Вы, отец, старались убить во мне всё человеческое. Вы отравили мне детство. Ваша душа жестока.

Оксана ушла от родителей, а через несколько лет ушла к дочери и мать. Остался Николай Петрович один со “своими сокровищами”. Вот так счастье становится призрачным и отравляющим, если оно основано на низменных страстях.

Легенда про пионера

Когда Юрко вышел из комнаты во двор, офицер сидел под грушей и пил кофе. Он спросил:

— Как тебя зовут, мальчик?

— Сколько тебе лет?

— Десять.

— Ты пионер?

— Пионер.

— А где же твой галстук?

— В сундуке.

— Почему же он в сундуке? Почему ты его не носишь?

— Потому что при фашистах галстук нельзя носить. Его надо беречь, пока наши придут...

Офицер побледнел. Руки у него задрожали. Но он, сдерживая себя, продолжал выдавать себя за наивного солдата, для которого безразлична политика.

— Возьми конфетку, — сказал он.

— Не могу взять от вас конфетку...

— Почему?

— Потому что ненавижу вас, фашистов.

Офицер смотрел на мальчика широко открытыми глазами. Он поставил на столик чашку с кофе и поднялся.

— А что бы ты сделал. Юрко, если бы я дал тебе свой пистолет?

— Заряженный?

— Да, заряженный.

— Убил бы вас.

Офицер дрожащими руками вынул из кобуры пистолет и выстрелил в сердце мальчика.

Неизвестно от кого, — быть может, от дерева, под которым погиб Юрко, — слова мальчика и офицера передавали из уст в уста, как легенду. И никто не сказал:

— Молчал бы мальчик, зачем сам открыл грудь перед пулей врага.

У каждого, кто слушал рассказ о смерти Юрка, сильнее билось сердце.

Петрик и Павлик

— Бабушку Марфу черт несет...

Петрик быстро расседлал коня, поднялся, чтобы взглянуть в окно на диво дивное, но опоздал. Бабушка Марфа уже стучала в дверь.

Мать сказала:

— Войдите, пожалуйста.

Когда бабушка Марфа вошла, мать ласковым голосом пригласила ее садиться. Бабушка села, тяжело вздохнула и промолвила:

— Еле дошла. До того ноги болят, до того болят...

Петрик с изумлением смотрел на бабушку Марфу. Он спросил:

— Бабушка Марфа, разве вы сами шли?

— Да, не ехала, а шла, — ответила бабушка и, улыбнувшись, дала Петрику угощение — сладкий коржик.

— Вы же, мама, говорили, что бабушку Марфу черт несет, — с упреком сказал Петрик.

Лицо матери вспыхнуло, потом побледнело. Она наклонила голову и смотрела на шитье. Отец закрылся газетой. Бабушка Марфа поднялась и тихо вышла. В хате воцарилась гнетущая тишина.

Прошло много лет. Петрик стал взрослым человеком, у него — жена и пятилетний сын Павлик. Отец умер, мать живет в своей хате.

Однажды в гости к сыну пришла старая мать. Погостевала, приближался вечер. Мать говорит, как бы размышляя:

— Что мне делать — домой идти или у вас заночевать? Вечереет, а дорога далекая.

— Идите, мама, домой, — сказал сын.

А пятилетний Павлик в это время на диване играл: коня седлал, в дальнюю дорогу собирался, о путешествии за синее море мечтал. Услышав, как отец провожает бабушку, Павлик сказал:

— Я вам, бабушка, коня дам. Садитесь на него, поезжайте... Бабушка одевалась, а из глаз ее капали слезы.

Телефонная трубка

Недавно Костиной маме дали хорошую квартиру в трехэтажном доме, на втором этаже. Возле дома стоит телефон-автомат. Здесь можно звонить в любую минуту, даже среди ночи.

Однажды заглянул Костя в будку и решил срезать телефонную трубку. Сделаю, думает, дома свой телефон. Буду разговаривать со своим другом Юрой, который живет на третьем этаже.

Так и сделал. Срезал трубку, но где же взять трубку Юре? Пошли с другом, нашли еще одну будку — через три улицы. Срезали трубку и там. Смастерили телефон, разговаривают. Очень весело. Видит мать, но даже не спросит: “Откуда взялась трубка?”

Прошло несколько дней. Однажды проснулся ночью Костя, слышит стон. Мама стонет. Просит свет включить. Включил Костя лампочку, видит, мать бледная лежит, тяжело дышит.

— Ой, сердце... сыну... — услышал Костя шепот метери. — Беги к телефону... Вызови скорую помощь... Ты знаешь, как звонить... — и мать потеряла сознание.

Когда Костя услышал слова матери о телефоне, он почувствовал ужас. Ведь в двух ближайших будках он обрезал трубки, новых еще нет, он сам видел сегодня... Что же делать?

Выбежал Костя на улицу, заплакал. Что же теперь будет? Куда бежать? Вспомнил, что телефон-автомат есть еще у железнодорожного моста. Побежал.

Бежит Костя по городу, вокруг непривычная тишина, город спит. Сердце вот-вот из груди выскочит. Хочется мальчику крикнуть на весь мир: “Мама умирает, помогите, добрые люди...”

Прибежал к мосту, а будки нет. Застонал, зарыдал Костя, бросился бежать домой.

Открыл дверь в комнату. Мать лежит бледная, не дышит.

“Мама! Мама!” — закричал Костя, упал на колени перед кроватью.

Грязное слово

— Значит, писать уже научился? — услышал он вдруг укоряющий голос и испуганно оглянулся.

Перед ним стоял учитель Николай Васильевич.

— Ну, что же, прочитай, что ты написал.

Миша молчал. Он написал такое грязное слово, что у него да язык не поворачивался произнести его.

Молчал и Николай Васильевич. Потом он спросил:

— А кто работает в нашей школе уборщицей, ты знаешь?

— Тетя Мария... — сказал шепотом Миша.

— Теперь пойдем к тете Марии, попросим, чтобы она забелила твою грамоту...

У Миши и руки стали холодными. Так ему было стыдно. — Не надо идти к тете Марии, — сказал он сквозь слезы.

Белым рукавом рубашки он вытер грязное слово. Но черный след остался на стене.

— Я принесу глину и щетку, — снова стал просить Миша. — Прошу вас, простите...

— Нет, я не могу простить, — сурово сказал Николай Васильевич. — Этим грязным словом ты оскорбил мать. Оскорбил тетю Марию. Оскорбил всех женщин. Вот и проси прощения у матери.

— Ой, я не могу просить... Мне стыдно...

— Если стыдно просить прощения сегодня — попроси через год через два года, пусть через десять лет, но ты не посмеешь сказать девушке святое слово “люблю”, пока она не простит тебя за это грязное, оскорбительное слово.

Миша плакал.

Прошли годы, Миша стал юношей, но не мог забыть о том, что сделал в годы отрочества.

И вот Миша полюбил девушку Олесю. Олеся удивлялась: почему Миша бывает иногда молчаливым и грустным?

Однажды Миша сказал Олесе:

— Прости меня, Олеся, за то, что я оскорбил тебя... И он рассказал о том, как грязным словом оскорбил всех матерей, всех женщин.

Олеся удивленно спросила:

— А почему ты не забыл об этом? Ведь столько лет прошло... И почему ты молчал?

— Я не мог больше носить в себе эту вину. Я судил себя много лет. А теперь ты или осуди меня, или прости.

— Прощаю, — тихо сказала Олеся.

Собаке — собачья смерть

Получилось так, что не было в жизни Михаила ничего такого, что досталось бы ему с трудом, в чём бы оставлена была частичка его души. В пустом сердце, не знающем забот, волнений, тревог, не может быть места для настоящей любви.

Учился Михаило в школе как-нибудь. В четвёртом классе сидел два года, в пятом имел два осенних экзамена и еле перешёл в шестой, а шестого не закончил и за два года. Шестнадцатилетним он выбыл из школы. Оксана плакала, упрекала... “Вы в могилу загоните меня своей школой, — кричал Михайло. — Больше ноги моей в вашей хате не будет. Я знаю, что вы мне не мать. И за то, что кормили меня, куплю вам бочку молока”.

Ошеломлённая тяжким оскорблением, Оксана заболела. А Михайло пошёл жить к дальнему родственнику отца, леснику.

Через несколько месяцев началась война. Когда пришли оккупанты, среди полицейских людям бросился в глаза стройный, краснощёкий Михайло. Полицейские с собачьей верностью служили фашистам, выполняли самые грязные, позорные дела. Началась отправка молодёжи в фашистское рабство — на работу в Германию. Полицейские охотились за молодыми людьми, как за животными. Однажды ночью фашисты послали всю полицию на облаву. Попал Михайло на ту улицу, где жила Оксана. Вместе с другими девушками привёл он в сельскую управу Марину. За дверью сельской управы плакала Оксана. Когда Михайло вышел из хаты, она плюнула ему в глаза и назвала его изменником.

“Ты партизанка!” — закричал Михайло и побежал к офицеру. Оксану схватили, связали. Поехали домой с обыском. На чердаке нашли несколько гранат и винтовку.

“Откуда всё это?” — спросил офицер.

Женщина молчала.

“Кто из жителей села может сказать, откуда у неё оружие?” — бросил офицер в толпу людей, согнанных к дому сельской управы.

Все молчали. Михайло, находившийся в кучке полицейских, сказал:

“Она связана с партизанами. Ночью к ней приходят подозрительные люди”.

Старики я женщины стояли затаив дыхание. Им не верилось: каким чудовищем надо быть, чтобы отправить на смерть женщину, приходившуюся человеку матерью: ведь она вскормила его.

“Ну что же, — сказал офицер, — партизанам один конец. А в награду за то, что ты верно служишь рейху, оказываю тебе большую честь: расстреляй своей рукой эту женщину”. Рассказывают, что в это мгновение на майдане перед сельской управой как будто земля застонала: из десятков грудей вырвался стон, люди не могли отвести глаз от изменника. Повёл он со своими дружками Оксану к вербам у пруда. Услышали люди три глухих выстрела, ещё раз застонала земля. Возвратился Михайло Тополя с дружками. В тот же вечер фашисты отправили на станцию Маринку, пойманную вместе с другими девушками во время облавы. А через три дня по приднепровским сёлам разнеслась весть: в лесной глуши, в Волчьем урочище, недалеко от хаты лесника нашли повешенного на дубовом суку Михаила. На груди бумажка с надписью: “Так будет с каждым изменником!”

Когда селяне узнали о справедливом возмездии, постигшем предателя, они облегчённо вздохнули и сказали: “Собаке — собачья смерть”.

инна попова
Проект «Сказки о главном» (по произведениям В. А. Сухомлинского)

Проект : «Сказки о главном »

Участники проекта : дети средней группы, воспитатель группы, родители.

Срок проекта :5 месяцев.

Характер контактов : взаимодействие в рамках одной группы.

Форма работы : фронтальная, групповая.

Сказка учит добро понимать

О поступках людей рассуждать

Коль плохой, то его осудить

Ну, а слабый, его защитить

Дети учатся думать, мечтать

На вопросы ответ получать.

Каждый раз что-нибудь узнают,

Родину свою познают!

Создание данного проекта вызвано необходимостью детей дошкольного образовательного учреждения, их родителей и воспитателя :

В изучении наследия В. А. Сухомлинского ;

В расширении познания детского мировоззрения через сказку ;

В воспитании нравственных качеств у дошкольников;

В создании единой развивающей среды, включая детей, педагогов и родителей.

Актуальность проекта .

Одной из самых острых проблем общества на современном этапе его развития является падение уровня морали, потеря духовных ориентаций, неспособность людей к самопознанию, отсутствие потребности в самосовершенствовании, саморазвитии. Теряются такие ценности как добро, любовь, красота, достоинство, верность.

По мнению В. А. Сухомлинского , глубокий след в душе своего воспитанника оставляет тот, кто способен понять сложную, часто полную противоречий душу ребенка, и лелеять в ней ростки духовности. Большая роль в этом принадлежит мудрому Слову, что выходит из народных уст, родному слову. И особая роль в этом отношении принадлежит сказке .

Без сказки -живой и яркой , обладающей сознанием и чувствами ребенка- невозможно представить детское мышление и детский язык. Очень важно чтобы дети не только слушали сказку , но и сами ее творили. Через сказку , через неповторимое детское творчество - верная дорога к сердцу ребенка.

Герои сказок известного педагога - это окружающий мир, который должен войти в душу ребенка и остаться в ней навсегда, чтобы потом прорасти отзывчивостью, добротой, заботой, человечностью и ответственностью.

Данная проблема актуальна, так как художественные произведения выдающегося педагога - писателя побуждают чувства детей к размышлениям, морально-этическому анализу поступков героев произведений , а также собственного поведения. В обращении к детям В. А. Сухомлинский писал : «Не наноси своими поступками, своим поведением боли, обиды, заботы, тяжелых переживаний другим людям. Умей поддержать, помочь, подбодрить человека» [т. 2-с. 253]. Если художественное произведение удачно выбрано , можно быть уверенным в том, что оно найдет в детях чутких, внимательных слушателей. И это будет способствовать развитию у детей нравственных качеств.

Цель проекта :

Раскрытие сущности нравственных понятий через литературное наследие В. А. Сухомлинского ;

Расширение познания детского мировоззрения через призму действий сказочных героев ;

Создание условий для наиболее полного и свободного раскрытия творческих способностей;

Активизация коммуникативных умений и навыков детей дошкольного возраста;

Формирование у детей навыков ориентироваться в мире взаимоотношений.

Задачи проекта :

Обогащение опыта детей по темам : «Осенний калейдоскоп» , «Родной дом» , «Одежда и обувь» , «Перелетные птицы» , через знакомство с произведениями А . Сухомлинского .

Развивать умение малышей оценивать действия и поступки героев, придумывать собственные окончания сказок и литературных произведений ;

Помочь дошкольникам самореализоваться, и самоутвердиться через осознание нравственных понятий;

Развивать культуру общения, навыки коллективного и группового взаимодействия.

Ожидаемый результат :

Наличие у детей умений коллективно-групповой деятельности, коммуникативных умений;

Развитие морально-эмоциональных чувств, социальных навыков поведения;

Повышение активизации работы с родителями воспитанников;

Устойчивый интерес детей к произведениям В . А. Сухомлинского .

Этапы работы по проекту

I. Подготовительный этап

Задачи :

1. Определить цели и задачи проекта .

2. Изучить и создать информационную базу по проекту .

3. Составить план проекта .

4. Привлечь родителей для помощи проведения данного проекта .

5. Провести анкетирование родителей «Морально - нравственное воспитание»

II. Основной этап

Задачи :

1. Познакомить детей с произведениями В . А. Сухомлинского .

2. Формировать умение понимать главную идею произведения , верно оценивать поступки героев.

3. Обогащать и активизировать словарный запас.

4. Развивать связную речь.

5. Развивать интерес к художественным произведениям , сказкам .

6. Развивать творческие способности детей.

7. Развивать психические процессы (внимание, память, мышление, воображение)

8. Воспитывать навыки взаимодействия и сотрудничества.

9. Воспитывать активность и самостоятельность.

10. Создать развивающую среду по данной теме.

11. Оформить выставку рисунков по сказкам А . Сухомлинского .

III. Рефлексивно - оценочный этап

Демонстрация того, что сделали своими руками к прочитанным сказкам : рисунки к сказкам , изделия. Инсценировка сказки «Солнышко и солнце» . Применять накопленный опыт в новых условиях, обогащать его разнообразными жизненными впечатлениями, испытывать удовольствие от собственной способности. Производить элементарные самостоятельные суждения, последовательно излагать свои мысли.

Реализация проекта

1. Беседы.

2. Чтение художественных произведений , сказок В . А. Сухомлинского .

3. Рассматривание иллюстраций к сказкам .

4. Дидактические игры.

5. Подвижные игры.

6. Логические игры.

7. Физкультминутки.

8. Загадки.

9. Творческие работы по рисованию, лепке, аппликации, конструированию.

10. Создание выставок.

11. Работа с родителями.

12. Презентация.

Организационные формы работы

Тема 1Осенний калейдоскоп (сентябрь-октябрь)

Худ. произведения , сказки В . О. Сухомлинського «Как начинается осень?» ,«Осенние сны клена» ,«Как ежик к зиме готовился» ,«Птичья кладовая» .

Виды деятельности

Психогимнастика «Я-листочек»

Загадка об осени.

Чтение произведения В . А. Сухомлинского .

Физкультминутка.

Игра «Звуки осени» .

Творческая работа (лепка) «Маленькие листочки» .

Беседа «Осень-художница»

Этюд «Танец осенних листьев»

Д / И «Скажи какой?»

Логическая игра «Посчитай»

Творческая работа (рисование)

«Кружатся листья золотые»

Беседа «Щедрая осень» .

Загадка про ежика.

Д / И «Узнай по вкусу» .

Ролевая игра «Ежик и садовник»

Психогимнастика «Я-птичка» .

Загадки о птицах.

Д / И «Что это за птица?»

Д / И «Гостинцы для птиц»

Творческая работа (рисование)

«Печальное осеннее дерево»

«Гроздь Рябины, кисть Калины"

Тема 2 Родной дом (ноябрь)

Худ. произведения , сказки В . О. Сухомлинського «Безродный дятел» ,«Какой след должен оставить человек на земле?» ,«Почему воробей Убежал?»

Виды деятельности

Беседа «Есть у каждого свой дом» .

Физкультминутка. «Мой дом»

Творческая работа (конструирование)

«Домик для птиц»

Пальчиковая гимнастика «Дом с воротами»

Д / И «Родной дом»

Изобразительная игра «Составь дом»

Творческая работа (аппликация)

«Мой дом»

Психогимнастика «Я-птичка»

Беседа «Перелетные и зимующие птицы»

Физкультминутка «Воробышки на ветвях»

П /И «Птички в домиках»

Д / И «Что это за птица?»

Конструирование дома из геометрических фигур.

Тема 3 Одежда и обувь (декабрь)

Худ. произведения , сказки В . О. Сухомлинського «Платочек для бабушки» ,«Журавль и девочка» ,«Пекарь и портной» ,«Зеленые рукавички» ,«Наложите и мне заплату»

Виды деятельности

Логическая игра «Хорошо или плохо?»

Загадки о головных уборах.

П / И «Платочек»

Рисование «Платок»

Аппликация «Красивый платочек»

Ритмическая гимнастика «Я иду, я иду поднимаю ножки»

Загадки об обуви

Д /И «Покупаем обувь для кукол»

Д / И «Мы портные»

Д / И «Подбери одежду кукле»

Рисование «постирайте платочки и полотенечки»

Загадки о рукавичках.

Д / И «Найди пару»

Декоративное рисование с элементами аппликации «Перчатки и котята»

Д / И «Найди и исправь ошибку»

Логико-математическая игра «Наши пуговицы» Л/И «Хорошо или плохо?»

Декоративное рисование «Украсим кукле платье»

Тема 4 Перелетные птицы (январь)

Худ. произведения , сказки В . О. Сухомлинського «Я хочу сказать свое слово » ,«Деркач и ласточка» ,«Ласточка прощается с родной стороной» ,«Журавль и попугай»

Виды деятельности

Беседа о перелетных птицах.

Рассматривание иллюстраций с изображением перелетных птиц.

Рисование «Золотая осень»

Трудовая деятельность. «Сбор зернышек различных растений для птиц»

Беседа «Кто с нами попрощался?»

П / и «Мы-птички»

Д/ игра «Опиши перелетную птицу»

Лепка «Птичка»

П / и «Мы - птички»

Логическая игра «Перелетные - зимующие»

Чтение стихотворения М. Підгірянка

«Мальчик и ласточка»

Загадка о ласточках

Д / И «Птенцы»

Заучивание стихотворения «Где чей дом»

Стихотворение Т. Майданович «Прощание»

Физкультминутка «Шел аист по болоту»

Д / И «Как птицы поют»

Аппликация «Птицы на ветвях»

Рисование «Цветные птицы»

Работа с родителями

Консультация «Развитие речевого творчества детей в процессе работы со сказкой в семье »

Анкетирование родителей по нравственному воспитанию детей. Консультация «Знакомство со сказками » . Папка – передвижка «сказки Сухомлинского в системе воспитания дошкольников.» Участие родителей в образовательной деятельности. Организация выставки рисунков совместно с родителями : «Моя любимая сказка » Помощь родителей в пополнении книжного уголка сказками ; домашние задания для родителей и детей (изготовление поделок, рисование иллюстраций к сказкам ) ;чтение сказок с детьми дома ;