Как разжалобить судью в суде. Константин Панков Откровения бывшего зампреда Волгоградского областного суда о правосудии

Почему-то Право.ру не освящает эту тему, а она очень животрепещущая.

Сергей Злобин - один из самых высокопоставленных судей, которые в последнее время выступали с обличением судебной системы. Бывший заместитель председателя Волгоградского областного суда, судья с 15-летним стажем, Злобин был вынужден в 2011 году подать в отставку: как он рассказывал, под угрозой заведения уголовного дела на него и его жену. Позже он выступил с разоблачительными интервью в эфире радио «Эхо Москвы» и на телеканале «Дождь», в которых обличал коррумпированную судебную систему Волгоградской области. За эти выступления совет судей Волгоградской области направил в Совет судей РФ и Высшую квалификационную коллегию обращение о лишении его статуса судьи в отставке за нарушение кодекса судейской этики. В блоге на РublicPost Сергей Злобин написал, что любой честный и принципиальный человек на его месте сделал бы то же самое.

Самый важный, кажется, вопрос, который волнует наше общество: что происходит в голове у российских судей? О чем они думают, что они чувствуют, когда выносят приговоры? Мучает ли их совесть? Чего они боятся? Что вообще происходит с человеком, когда он становится судьей в нашей стране?

Я вам могу сказать, что человек превращается в машину. Не поверите? В бесчувственную. Как компьютер. Но он превращается в нее не с первых дней работы.

Сначала, когда выходишь на работу судьей первый день - я свои ощущения рассказываю, - очень тяжело. Потому что ты не понимаешь, в какую обстановку ты попадаешь. Ты приходишь с воли, с улицы, может, ты где-то до этого юристом работал - и попадаешь в обстановку отягощенную. В течение месяца - я уже рассматривал дела, готовился, изучал - у меня были страшенные головные боли. Немаловажный момент - когда выносишь первый приговор. Особенно я бы рекомендовал молодым судьям не давать сразу решать вопросы о взятии под стражу. До такой степени все человеческое кипит - потому что ты еще не судья, ты только пришел. Не знаю, сколько это все работает: это сердцебиение, давление, стенокардия - у каждого по-разному.

А потом, в один прекрасный момент, я понял, что я даю людям лишение свободы… спокойно. Вот как будто это норма. Если работаешь в этой системе, то думаешь: «Вот, наверное, судьей становишься - матереешь». А на самом деле ты превращаешься из человека в кого-то, в кого - сами подумайте. Потом ты работаешь, как машина, на тебя давит с одной стороны прокуратура, у которой врожденный обвинительный уклон, или следователи, у которых тоже врожденный обвинительный взгляд, с другой стороны - адвокаты. Ну, адвокаты, как правило, не давят, это самые добросовестные люди, но их сейчас никто не слушает, а очень жаль. И вот если ты в машину превращаешься - то это уже все. А если не превращаешься - то тебе надо уйти. Отсутствие состязательности сторон ведет к правовому беспределу.

Так происходит абсолютно с каждым?

Это, наверное, бОльшая часть судей так себя ведет. Есть, наверное, другие - которые не превращаются, но они остаются без карьерного роста, сидят вечные судьи, которые чего-то там копаются, выясняют. Наверное, таким тоже надо родиться, это как хороший врач. Один скажет: «На тебе таблетку, и иди домой!» - а другой будет докапываться до причины… Такие судьи никому не нужны, они медлительны - дел-то много, они мучают председателя, которому сроки нужны: быстрее, конвейер гони, сроки! Им не светит ничего в этой жизни, потому что они копаются и заказуху и чернуху гнать не будут, стараются до чего-то докопаться.

А как же Вы? К какой категории Вы относитесь? Вы все же сделали карьеру.

Сделал, причем бесплатно. Никогда никому не платил за эту карьеру. Мне трудно о себе говорить, но люди говорят, что я трудоголик. Я во всем копался, а потом стал председателем суда и уже дела не рассматривал.

Почему наши суды выносят так мало оправдательных приговоров? У Вас их сколько было?

Не помню точно.

Ну примерно?..

Ну примерно один процент от общего числа рассмотренных дел. Как в среднем по России. Очень мало. Ну, давайте я Вам расскажу, почему так получается. Наша могучая судебная система устроена так, что оправдательные приговоры в ней выносить практически невозможно. Потому что это называется «работа в корзину». Если бы мы встретились втроем: я, Вы и председатель Верховного суда, - я бы ему при Вас сказал: «Уважаемый Вячеслав Михайлович, уберите эту смешную статистику, она никому не нужна, она только вредит судопроизводству». Суд - это не палочная система.

А как это считается? Сколько вынесенных приговоров должны отменить, чтобы у судьи были проблемы? Что будет с судьей, если он вынесет оправдательный приговор?

Официально таких показателей нет. Но такого судью съедят. Могут подставить, могут написать плохую характеристику при назначении. Вот пример: вынес судья оправдательный приговор - ну, во-первых, он его, скорее всего, и не вынесет, ну давайте предположим, что вынес. Его сразу отменят - и вышестоящие инстанции, и органы предварительного расследования будут бегать, обивать пороги областного суда, чтобы этот приговор отменить. Идут на разные ухищрения и уловки - вплоть до того, что могут сказать, что такой-то судья взял за оправдательный приговор деньги. А это ложь и клевета. Никто ничего не брал, никто ничего не знает, но главное - сказать наверху, что взял. А областные судьи думают: раз прокуроры говорят, значит, брал, надо его приговор отменить.

Есть СМИ, лежащие под правоохранительной системой. Им говорят: «Пиши, что судья такой-то взял то-то», - и те пишут. Они придумывают легенду, порочащую судью, и легенда работает неплохо, и чем она изощреннее, тем лучше она работает на них.

Потому что у нас презумпция виновности? Люди скорее поверят, что кто-то взял деньги, чем что кто-то честно кого-то оправдал?

Да, потому что презумпция виновности. Одного бандита отпустили из-под стражи. Милиция задержала его, он бандит, член ОПГ, задержали его за что-то, связанное с оружием. Милиция выходит с мерой пресечения в суд, суд говорит: «Подписка о невыезде». Не будем судить о суде плохо - суд так решил. Что делается дальше? Дальше идет серьезный наезд на судью: «Ты что творишь? Зачем ты это делаешь?». А судья говорит: «Вы ко мне претензий никаких не предъявляйте, это не я, это мне так в областном суде сказали» - и показывает на меня. А я ни сном ни духом, я про это дело не слышал. Я в областном суде работаю, а это районный суд, я что, все аресты в районном суде должен знать? Потом приходит ко мне работник прокуратуры. Я долго не мог понять, чего он хочет от меня. Оказалось, хочет, чтобы мы отменили приговор и арестовали. Говорит: «Ты знаешь, а тебе занесли 4 млн рублями, и у нас есть оперативная информация», - и рассказывает об этом деле. И вот представьте себе: я ни сном ни духом, а мне говорят такие вещи. И первая мысль: это левое судебное решение надо отменить, кто-то взял деньги под меня. Справедливости ради: ч.1 ст.222 («Незаконные приобретение, передача, сбыт, хранение, перевозка или ношение оружия» - PP) - до суда можно не сажать. Но им он нужен в клетке, им надо его прессануть, а там, в клетке, они могут сделать с ним, что хотят. И я получаюсь в данном случае инструмент их «хотелок». Какие 4 миллиона?! Да я их в глаза не видел… В кассационной инстанции приговор отменяется, и дело направляется на новое рассмотрение.

А на самом деле неужели совсем никто никогда деньги не берет? Трудно поверить.

Бывает, адвокаты заносят, прокурорские могут взять под суд деньги и на суд перевести стрелки - сам взял, а доложился, что взяли в суде, а в суде рассказал историю: «Это мой друг, это его ребенок, он приехал в командировку», - случайно разжалобил судью, получил деньги, и всем все хорошо… Или посадить кого-то надо. Общество удивляется: Осипову за маленький пакетик в тюрьму посадили, и она сидит под стражей, а у нее маленький ребенок, а еще удивляются, когда за килограмм героина подписку о невыезде дают… Или туда, или сюда, но схемы одни работают.

Меня один раз один парень, занимавшийся бизнесом, спросил, когда пришел: «Ответь мне всего на один вопрос: суд - это бизнес?». Я аж подпрыгнул. И только по истечении много времени я начал своей бестолковой головой понимать: суд - это бизнес, суд стал бизнесом, его превратили в бизнес. Вот, что страшно. Суд - это уже бизнес.

Как так получается, что прокурорам удается разжалобить судей, а при вынесении приговоров жалости у судей, как правило, не бывает?

Он просит не потому, что он разжалобил или сочувствует, потому что они в одной упряжке: сегодня я тебя попрошу - завтра ты попросишь. У судей тоже много в жизни проблем, надо с прокурорскими дружить.

Чем лично Вы не угодили?

Уголовное судопроизводство Волгоградского региона (а Волгоград, согласно источникам МВД, - один из самых криминальных) имеет важную составляющую. В связи с моим приходом на эту должность у товарищей - по-другому, как коррупционными силами, я назвать их не могу - утрачивается контроль за той важной частью судопроизводства. Потому что со мной можно не договориться. За два года, что я работал, я мало слушал. Приходилось слушать - но очень мало, и я их не устраивал. Им нужно было освободить место для своего человека. И вот, меня заменили. Причем в отставку меня вынудили подать в декабре 2011 года, а этому предшествовало присвоение мне первого квалификационного класса Высшей квалификационной коллегией судей РФ, приказ председателя Верховного суда РФ В.М. Лебедева о назначении председателем судебной коллегии Волгоградского областного суда, награждение президиумом Совета судей РФ почетной грамотой за хорошую работу.

То есть незадолго до отставки Вы были на хорошем счету у начальства. В какой момент все поменялось? Был какой-то поворотный момент?

В сентябре было одно заказное дело. Поступила команда по делу о двух высокопоставленных взяточниках в районе: они должны получить условно. Вместо этого им дали реально, одному - 7, другому - 8 лет.

Вы дали?

Не я, судья. Вразрез с мнением руководства. И тогда один из высокопоставленных руководителей сказал мне: «Твои акции упали ниже городской канализации».

То есть предполагалось, что Вы передадите судье мнение руководства, а Вы этого не сделали?

Я позвал судью и сказал, что один из высокопоставленных руководителей просит условно по этому делу. Я просто поставил в известность о том, что хочет руководство. Я посмотрел на него, он на меня, и мы все поняли. Он прочитал по глазам и дал реально. И правильно сделал.

И что, председатели могут так просто вызвать судью и сказать: вот такое дело надо решить так-то и так-то?

Ну, они так не говорят, конечно, такого нет: «Пойди и сделай». Они говорят примерно так: «Надо посмотреть, изучить, доложите, в чем там вопрос...» Как-то так.

- «Доложите»? По закону разве судья может докладывать о деле председателю?

Вы спрашиваете, как по закону, или Вам интересно, как в жизни происходит? У нас есть законы, у нас есть хорошие законы, те законы, которые сегодня есть и работают, они дают нам возможности для нормального правосудия. Ну, может быть, корректировки нужны, потому что время меняется быстро, и что-то надо корректировать, а в основном - база отличная. И если эти законы не работают, они не работают только по одной причине - это человеческий фактор. А человеческий фактор заключается как раз в том, о чем мы говорим: иди и доложи, иди и изучи, иди и посмотри… Это все подлежит демонтажу. Говорят же многие, что председателей надо убирать, что они не нужны…

Вы тоже так считаете?

Да. Если быть более точным, председатель, наверное, все-таки нужен, но он должен быть отрешен от этого, он нужен для других целей.

Как именно он должен быть отрешен? Он же и так должен быть отрешен.

Как по жизни или как по закону? По закону он отрешен и так, потому что в законе написано: «Судья независим». Отрешение есть? Есть. В жизни происходит совершенно иное. Мы взрослые люди, и я не буду говорить: «Я независим». Судья - самый зависимый человек, какой только может быть, и он зависим от всех. Может, только от погоды не зависит. И то не знаю, не думал на эту тему.

А как он должен быть отрешен? Система должна работать. Вот я получил дело - сижу его и изучаю. И как только кому-то приснится в страшном сне о том, что кто-то судью о чем-то просит или дает судье какие-то указания, как что сделать, - сразу, моментально, как скорая помощь, процессуальная проверка с возбуждением уголовного дела о давлении на судью. И этим должны заниматься специальные органы. Не те, которые «украсть-отнять». А специальные органы. И если в течение нескольких месяцев или года начнутся жертвы, то потом людям уже не захочется подходить просить ни судью, ни председателя ни о чем. Потому что закон работает. Одно слово: судья независим! Достаточно заставить работать закон.

Некоторые бывшие судьи, с которыми я разговаривала, говорят, что возрастной ценз слишком низок, ведь сегодня судьей может стать человек, достигший 25 лет. Вы не считаете, что его нужно поднять?

Сегодня, прежде чем стать судьей, нужен стаж 5 лет. Приходят молодые специалисты, и система их ломает - еще когда они работают помощниками или секретарями в течение 5 лет. Система ломает за 5 минут, не надо даже эти 5 лет ждать. К нынешнему возрастному цензу можно вернуться, когда систему демонтируют. Помещать молодых специалистов в эту систему сегодня категорически нельзя.

Как, Вы предполагаете, эту систему можно демонтировать?

Есть журналист, который может написать одну статью в месяц. А есть журналист, который тридцать статей в месяц напишет. Но та одна стоит этих 30. Не надо судью загружать так, чтобы был конвейер. Работа судьи должна быть творческая, надо творчески подходить к праву.

Но нагрузка - это не самое главное, хотя это важно, чтобы судья мог как следует изучить дела. А главная проблема - это независимость. Реальная. Сегодня судья зависит от прокурора, от председателя, от следствия, от всех кому не лень. И только тогда, когда высокая степень ответственности судей за принятые ими судебные решения будет соответствовать высокой степени независимости суда, обеспеченного государством, можно начать разговор о справедливом суде.

Городской суд Санкт-Петербурга вынес приговор Филиппу Белоусову, признав его виновным в пособничестве убийству и ряде других преступлений. Убийство было совершено им совместно с Андреем Малюгиным (Боец), которого обвиняют в приготовлениях к теракту - его жертвой должен был стать судья горсуда Петербурга. С учетом смягчающих обстоятельств, в том числе и активного изобличения Андрея Малюгина, горсуд назначил Филиппу Белоусову наказание в виде пяти лет шести месяцев колонии строгого режима.

Как следовало из речи гособвинителя Николая Золотухина, Филиппу Белоусову вменялись пособничество в убийстве предпринимателя Александра Тена, кража, неправомерное завладение автомобилем и два эпизода мошенничества. По версии следствия, он совместно с Андреем Малюгиным, который в мае 2011 года был оправдан присяжными по обвинению в участии в банде Боровикова-Воеводина, прославившейся громкими преступлениями на почве национальной вражды, совершил убийство предпринимателя Александра Тена. Летом 2011 года, согласно материалам дела, Филипп Белоусов предложил Андрею Малюгину совершить мошенничество: Андрей Малюгин выступил как владелец квартиры, а Филипп Белоусов - как риэлтор (он ранее работал по этой специальности). В квартире одной из новостроек, которая еще не была заселена, молодые люди заменили дверные замки, после чего дали объявление о сдаче квартиры в аренду.

Александр Тен откликнулся на это объявление и приехал смотреть квартиру. После получения от него 32 тыс. руб. Андрей Малюгин, как считает следствие, решил убить Александра Тена из-за его ярко выраженной азиатской внешности. Он связал из пластиковых хомутиков удавку, при помощи которой, по версии следствия, задушил коммерсанта. Перед убийством, по словам Филиппа Белоусова, Андрей Малюгин сказал господину Тену, что «Россия - для русских». Затем, как следует из материалов дела, тело обыскали и забрали личные вещи (кошелек, зажигалку, часы и т. д.). Филипп Белоусов отогнал автомобиль Александра Тена от новостройки.

Кроме этого следствие вменяет Филиппу Белоусову еще одно мошенничество, совершенное по аналогичной схеме, но без участия Андрея Малюгина и не закончившееся убийством. Там выручка Филиппа Белоусова составила, как выяснило следствие, 19 тыс. руб.

Во время следствия Филипп Белоусов, находившийся под арестом, заключил досудебное соглашение и дал показания против Андрея Малюгина. Он, в частности, рассказал про его приготовления к теракту: Боец, как считает Филипп Белоусов, планировал взорвать судью горсуда, приговорившего лидера банды националистов Алексея Воеводина к пожизненному лишению свободы. Следствие по делу Андрея Малюгина завершено, оно передано в горсуд Петербурга.

В суде, который рассмотрел по заявлению подсудимого его дело в особом порядке, Филипп Белоусов признал себя виновным. В прениях гособвинитель просил приговорить его к шести годам колонии строгого режима и лишить на два года права на участие и посещение массовых мероприятий. Адвокат подсудимого Лариса Воронина акцентировала внимание суда на смягчающих обстоятельствах - активную роль Филиппа Белоусова в раскрытии преступлений, деятельное раскаяние и т. д.- и просила суд назначить ее клиенту пять лет шесть месяцев условного лишения свободы.

В последнем слове Филипп Белоусов заявил, что готов к суровому наказанию, а потом стал перечислять доводы, которые, видимо, должны были разжалобить судью. Так, по его словам, Андрей Малюгин - националист, причем ярко выраженный, под влияние которого он попал. После своего задержания в августе 2011 года в результате тяжелых размышлений Филипп Белоусов, по его словам, предпринял попытку суицида. За время нахождения под арестом, как заявил подсудимый, он успел окончить колледж, поступил в вуз. Тем не менее горсуд приговорил его к пяти годам шести месяцам колонии строгого режима и ограничил на два года в правах на посещение и участие в массовых мероприятиях.

Дмитрий Маракулин, Санкт-Петербург

Один из двух террористов, которые напали на церковный приход в местечке Сент-Этьен-дю-Рувре под Руаном, 19-летний Адель Кермиш сумел "разжалобить" судью, уговорив выпустить его под домашний арест. Он до сих пор должен был бы находиться в тюрьме. Именно Кермиша, убившего престарелого кюре, отца Жака, называют организатором теракта в местечке, где десятилетиями жили в мире христиане и мусульмане.

Парижский прокурор Франсуа Мулен подтвердил информацию о том, что Кермиш, выходец из семьи с алжирскими корнями, пытался дважды, в марте и мае 2015 года, попасть в Сирию, чтобы присоединиться к боевикам ДАИШ (арабское название запрещенной в РФ группировки ИГИЛ). В марте после ареста на границе его обвинили в "преступном сговоре с террористической группировкой". Тогда только отпраздновавшему совершеннолетие юноше дали испытательный срок. Но он снова попытался сбежать в Сирию. Кермиша задержали на турецкой границе с фальшивыми документами на имя его кузена и через Швейцарию экстрадировали во Францию, где заключили в следственный изолятор. Он находился там в ожидании суда, который постоянно откладывался. Наконец, спустя 10 месяцев судья должна была решить, какую меру пресечения избрать молодому человеку. Обвинение настаивало на его дальнейшем содержании под стражей.

В феврале 2016 года судья, отвечающая за дело Кермиша, получила результаты исследования его личности. В досье указывалось, что за шесть лет парня регулярно госпитализировали из-за припадков и психических расстройств. Затем состоялась его встреча с судьей. Как передает газета "Монд", в распоряжении которой оказались судебные записи, будущий террорист всячески пытался разжалобить служительницу Фемиды. Говорил, что ему очень плохо в тюрьме и он боится нового приступа. Затем сказал, что сожалеет о том, что хотел сбежать в Сирию, да и вообще намерен остепениться и жениться на своей подруге. В результате судья посчитала убедительными доводы Аделя Кермиша. Согласно документам, полученным газетой, она почувствовала, что молодой человек "осознал свои ошибки" и с учетом наличия у него "суицидальных мыслей" его необходимо выпустить под судебный и родительский контроль. Тем не менее родители смутьяна, напротив, полагали, что их пасынку необходимо некоторое время побыть в тюрьме, иначе он снова сбежит в Сирию. Мать террориста призналась, что Аделя буквально "перемкнуло" после нападения экстремистов на редакцию "Шарли Эбдо" в январе 2015 года. "Это был добрый, веселый ребенок, который любил музыку и общение с друзьями, прилежно посещал мечеть. Но его взгляды радикализировались менее чем за три месяца", - заявила мать террориста.

В итоге судья выпустила его под домашний арест, несмотря на яростные протесты обвинения. Кермиш имел право покидать дом родителей с 8.30 до 12.30 по рабочим дням. Он воспользовался "этим окном свободы", чтобы совершить свое бесчеловечное нападение во вторник в 9.25 утра, зная, что идет на смерть. Вчера была установлена личность второго нападавшего: это сверстник Кермиша, также алжирец, некто Абдель Малик П. Пули спецназа разворотили ему голову. Нападавшие хотели произвести эффект на заложников и спецназ: по словам прокурора, один из них имел "поддельный взрывной пояс и три ножа", а другой держал в руках "кухонный таймер, обернутый в алюминиевую фольгу". Кроме того, у него за спиной был рюкзак с поддельным взрывным устройством.

Франция пребывает в шоке. Теракт совершен в спокойном уголке страны, который считается одним из центров католичества. Ранее местный приход Терезы за символическую сумму в один евро отдал мусульманам участок земли, чтобы те построили мечеть.

Между тем

Канцлер Германии Ангела Меркель решила , что в сложившейся в стране непростой ситуации ей не стоит продолжать отдых. Она намерена не только вернуться на работу, но и созвать большую пресс-конференцию. Об этом сообщило ТАСС со ссылкой на немецкое Федеральное ведомство печати. Впрочем, Меркель с отпуском не везло с самого первого дня. Отдыхать она уехала в прошлую пятницу. В этот же день вечером из Мюнхена пришли тревожные новости о стрельбе у торгового центра и растущем числе жертв этого преступления. В воскресенье сирийский беженец напал с мачете на группу людей в городе Ройтлинген. А спустя еще сутки в Ансбахе другой беженец из Сирии устроил взрыв. Нет сомнений, что первые четыре дня отпуска Меркель вообще не отдыхала. Более того, как известно, после стрельбы в Мюнхене она вернулась на сутки в Берлин, чтобы провести заседание госсовета по безопасности. И вот в среду стало известно, что канцлер вообще решила прервать в конец испорченный отдых. В воскресенье Меркель прилетит в Мюнхен, где примет участие в панихиде по погибшим в результате стрельбы 22 июля.

Никогда не опаздывать. Быстро и уверенно найти нужный кабинет и знать, где именно сегодня слушается нужное тебе дело. (Неплохо, кстати, по списку проверить, слушается ли твое дело сегодня вообще - запросто могут перенести.)

2. Не стесняться

Если ты не зритель, то нужно известить секретаря, что ты пришел.

3. Уметь терпеливо ждать

Твое дело может начаться через три-четыре часа после назначенного. Не нужно биться в припадке и кричать, что твои гражданские права тут жестоко нарушены и ты всех за это поимеешь. Во-первых, скорее всего, не поимеешь. Во-вторых, так ведут себя только идиоты.

4. При первом вхождении суда встать

Если ты зритель, то вставать придется, только когда суд уходит и возвращается. Если ты свидетель, тебя это вообще не касается: во время дачи показаний ты будешь стоять все время.

5. Вставать всякий раз, когда к тебе обращается суд

Даже если это имеет для тебя вид диалога и судья обращается то к одному, то ко второму участнику процесса. Впрочем, можно не садиться.

6. К судье всегда обращаются «Ваша честь»

Это единственная фраза из американских сериалов, что тебе пригодится. Вариант - «уважаемый суд». Если судья очень пожилой, то он/она не обидится и на советское «товарищ судья». Но лучше не рисковать.

7. Зрители вообще молчат

Всегда. Впрочем, обращаться к судье ни с какими вопросами нельзя. В процессе вопросы задают только сторонам с разрешения суда. Судья же стороной в процессе не является.

8. Есть фразы, которые никогда нельзя произносить

Если, конечно, хочешь добиться хоть чего-то. «Я Вам сейчас расскажу, Ваша честь». «Я Вам объясню, что написано в этом законе». «Я не знаю, какие документы есть в деле».

9. Фотографировать нельзя

То есть можно, но с разрешения суда. То есть лучше не надо вообще. А вот аудиозапись - пожалуйста. Еще один безошибочный маркер своего человека.

10. Зрители сидят до конца

Если зашел в зал заседания как зритель - всё. Обратной дороги нет. Придется сидеть до конца процесса. Теоретически можно попытаться незаметно выскользнуть, но получается не всегда.

11. Стоит проявить понимание

Человек, который ненавязчиво дает понять судье и секретарю, что понимает, как тяжел их труд (желательно искренне), сразу получает огромный, хоть и неформальный бонус. Говорят, судьи неравнодушны к адвокатам, которые до этого работали в канцеляриях суда.

12. Суд нельзя разжалобить

Никогда, слышишь, никогда и ни при каких обстоятельствах не рассказывай судье, какой ты хороший и какие твои оппоненты плохие. Еще ни одна попытка разжалобить судью не привела к успеху.

13. Переход на личности не работает

По той же самой причине никогда не переходи в оценке своих оппонентов на личности. Знающие люди так себя не ведут.

14. Суд интересует только дело

Если пришел на суд как на общественную акцию, если подсудимый тебе не сват и не брат и ты ничему не свидетель, но боишься, что тебя идентифицируют и привлекут, помни: у нас открытый суд (ну, только если он не объявлен закрытым, тогда тебя просто не пустят в зал). Все прочие эксцессы к суду никакого отношения не имеют.

15. Действует дресс-код

Не приходи в зал в спортивном костюме - сойдешь за потенциального подсудимого. В шортах тоже не стоит.

16. Верхнюю одежду - с собой

В судах (кроме Верховного и некоторых судов субъектов федерации) нет гардеробов. Человек, который его ищет, сто процентов здесь чужой.

17. Поесть дадут

А вот буфеты есть почти везде. Помни об этом.

18. Нужно видеть цель

Ну а главное, что отличает в суде человека бывалого, - он знает, что он здесь делает, для чего он судится и чего хочет в итоге добиться.